Олег Тупицкий - Вероятность реальности. Из десяти книг

я вижу как всякая сволочь
топчется по головам
мне хочется вырубить совесть
и занырнуть в стакан

я чувствую мы им нужны как мясо

я вижу лощёная сука
хоронит меня в углу
меня заедает скука
но я молчать не могу

я чувствую мы им нужны как мясо

Мама она убила меня
ты не поверишь мне мама она убила меня
и я тупею день ото дня

я забросил гитару
я забыл про друзей
я не сдаю стеклотару
и пью теперь каждый день

мама она убила меня
и я тупею день ото дня

мама я не желаю так жить
ты не поверишь мне мама я не желаю так жить
мне надоело себя глушить

я разобью бутылки
я наплюю на неё
лучше дыра в затылке
чем такое житьё

мама я не желаю так жить
мне надоело себя глушить

Макар погнал телят за речку
погнал пастись телят за речку
пересыхающую речку
ему навстречу Серый Волк

Макар сорвал с плеча двустволку
свою охотничью двустволку
великолепную двустволку
Макар в двустволках знает толк

могли пролиться капли крови
могли пролиться реки крови
могло пролиться море крови
но Волк с позором убежал

он скрылся с глаз за горизонтом
прочь за далёким горизонтом
да навсегда за горизонтом
Макар там сроду не бывал

вы не ищите здесь морали
вы не найдёте здесь морали
здесь и не может быть морали
я поучать вас не берусь

чтобы отвлечь вас от раздумий
вас от безрадостных раздумий
от унизительных раздумий
я вам пою Макаров блюз

Когда я навещу Ростов,
пять барбарисовых кустов
там посажу в саду конвертом.
Затем, когда я стану ветром,
очередной Екклесиаст
внесёт меня в свою тетрадку,
которую листать никто
не станет. Дальше по порядку
пройдут века. И Вы в пальто
демисезонном в сад войдёте,
на куст засохший набредёте,
последний из того конверта.
И назовете имя ветра.
И Вам за это Бог воздаст.

1

Я от рождения одной
надеждой движим, что напрасно
небритая щека пространства
в окне нависла надо мной.

2

Конечно, я в Исаии не гожусь,
но всё же ты останешься вдовою.
Ты мне не веришь, ну да Бог с тобою —
я на тебя за это не сержусь.
Я только покачаю головою
и сяду рядом. А теперь спроси,
зачем в окно заглядывают Псы
Большой и Малый и тоскливо воют.

Заткни меня за пояс Ориона.
Мне – не скажу, что белая ворона,
лишь несколько отличный от иных,
отведавших правления Нерона
или ему подобных – подле трона
коленями сучить, как и патрона
в патронник досылать, не довелось
покамест. Кто рогатый, тот и лось,
но может стать, что запрошу пардона,
когда мне будет ловко бить под дых
дородная заплечных дел матрона.

Какого дня какая злоба
согнёт меня в бараний рог
настолько, что друзья до гроба
не пустят даже на порог,
и отвернутся домочадцы
от непотребного отца?
А до Небесного Отца
во все века – не докричаться.