Юнна Мориц - По закону – привет почтальону

В дни юбилея,
Нанюхавшись клея,
Розы впадают в маразм.
Крыловская дедушка —
Взрослая девушка —
Из Роттердама Эразм.

Памятник едет,
Он голый и бредит,
Курит и пьёт, но здоров.
В розах маразма —
Призма оргазма
Публики, снявшей покров.

Памятник – наг
И является знаковым,
Въедут в его котелок
Булат Пастернак
С Окуджавой Булгаковым,
Бабель, которая – Блок.

Драться им не с кем,
В каждой из келий
Розы впадают в ампир.
Марк Достоевский,
Фёдор Аврелий,
Пушкин, который – Шекспир.

СТРАШНО СКАЗАТЬ

А больше всего мне нравится,
Что я не хочу вам нравиться,
Что я не должна вам нравиться,
Что я вам должна не нравиться,
И это – мой главный долг,
Его отдавать мне нравится
Вовремя, без поблажек,
И этот мне долг не тяжек,
Он – мой натуральный шёлк.

И больше всего мне нравится,
Что больше всего вам нравится
Как тонко я суть ловлю,
Когда не хочу вам нравиться!..
Повтора я сок давлю,
Что я не должна вам нравиться,
И я вам должна не нравиться,
И с этим блестяще справиться
Могу, как никто другой!..
Тут все обожают нравиться,
Кто нравится – тот и славится.
Но больше всего вам нравится,
Что я не хочу вам нравиться —
И нету такой другой.

ИЗ ЦИКЛА «НЕ ДЛЯ ПЕЧАТИ»

1
Когда идёт Россия на уступки,
Ей череп разбивают молотком —
На деньги стран, желающих разрубки
России, не съедобной целиком.

Смолоть зерно судьбы и стать мукою,
Утратить путь божественный зерна?!.
Тогда весь мир оставит нас в покое
И вся правозащитная шпана.

Не дай смолоть им нашу силу воли
И сделать корм из наших отрубей,
Не дай, судьба, очнуться нам в помоле!..
И ты, Поэтка, вкусной быть не смей.

2
С ней не сравнится ни одна страна:
Она швыряла атомные бомбы, —
Точнее, на Земле она одна
Швыряла эти атомные бомбы.

Другие страны смели их иметь,
Но никогда использовать не смели.
Вопрос решая, – сметь или не сметь? —
Всех победили те, кто сметь сумели.

Быть иль не быть? – вопрос, который впредь
Одна страна за весь решает глобус.
Кто не посмел ковбойски озвереть,
Тот жутко опоздал, самоугробясь

Гуманных предрассудков ерундой,
Не смея преступить черту запрета,
Покончить с человеческой средой
В мозгах!.. Земли горячая котлета

Сжираема, и быстрая жратва —
«Фаст фуд» рабов животного устройства.
Я смею знать, что правда такова
И у неё – убийственные свойства.

Где Макьявелли – гениальный змей?!.
Нет Возрожденья без такого змея.
И ты, Поэтка, вкусной быть не смей,
Об этих вкусах знать всю правду смея.

3
Тирана не поймают никогда.
Его страны несчастной города
Угробят бомбы гениев науки, —
Чтоб осчастливить весь его народ,
Гуманитарный рис влагая в рот
Под бомб демократические звуки.

Тирана не поймают никогда.
Он – дух, он – призрак, он – Герой Труда
Мистического!.. В пойманном он виде
Неуловим, как воздух, как вода,
Как, в целом, обитания среда, —
Как бред… Ловите этот бред, ловите!..

Тирана не поймают никогда
И не убьют, убив… Он никуда
Не денется, в его устройстве странном
Такой большой скрывается секрет
Для маленькой компании, чей бред
Его питает и питается тираном.

4
Хорошо сидеть на ветке
И чирикать с высоты,
Когда трудится в разведке
Гений чистой красоты.

Он начистит всем паяльник,
Как великий Мойдодыр,
Умывальников начальник
И мочалок командир.

Террористов он помоет
И побреет их шутя, —
То, как зверь, они завоют,
То заплачут, как дитя:

Надо, надо умываться
По утрам и вечерам,
А нечистым террористам —
Стыд и срам, стыд и срам!

Их научат автоматом
По-английски говорить.
Буря небо кроет матом,
Не даёт себя побрить.

Только птичку, птичку Божью
Не побреют никогда,
Даже если иногда
Есть у птички борода!

5
Какие подлые злодеи,
Какой свиноподобный сброд
Раскочегарили идеи
Своих разбойничьих свобод!..

А мы глотали это чтиво
И поработали с душой
Над воспаленьем коллектива
Мечтой о радости большой,