Людмила Кулагина - Да будет день!

Что, интеллигенция, слабо
Размножаться, создавать и сеять?..
То ли нам переписать забор,
То ль уйти в пустыню с Моисеем?..

Я пытаюсь различить —
Звуком мир расколот, —
То ли музыка звучит,
То ли долбит молот.

«Хэви мэтл» меня давно
Сильно раздражает.
Где таланта не дано,
Грохот лишь «рожают».

Что там Моцарт, что там Бах, —
Жизни ритм сменился.
Бум—бум—бум да бах—бах—бах:
Чёрт в аду женился.

Бьёт копытом, бьёт хвостом
В барабан из стали,
В праздник, в будни и постом…
Как от них устали

Мои уши, слух души.
В жизни с прибабахом
Пиво есть и есть «суши» —
Места нет для Баха.

Нас разыграли, словно в карты иль в рулетку:
На кон поставлена огромная страна.
Не плачьте, бедные сограждане, в жилетку, —
В стакане истина, но не достать до дна. Весна 2006 г.

– Ах, сколько рассказов во мне сочинялось!..
Я, жизненный опыт свой в них привнося…
– О чём вы? Так что с ними сталось? —
В другие дела шла энергия вся:

На жизнь зарабатывать энную сумму,
Концы чтоб с концами хоть как—то свести.
В России синонимы «нищий» и «умный».
«Забота о ближнем» не даст расцвести

Чреватым для всех реализма плевелам.
Один детектив, как бурьян, глушит всё.
Писатель обычным в стране занят делом:
Момент выжидает, как тот карасёк,

Который словить не сподобилось щуке.
Он, спрятавшись в тине, покуда молчит.
И всё же однажды, не выдержав муки
Молчанья, он правду свою прокричит,

И камня на камне в пруду не оставит:
Знай наших, мол, «дикси»! Теперь, щука, жри!
Пусть жизни конец будет скор и бесславен,
Но я напоследок пущу пузыри!..

Я хожу в чесночных бусах —
Щитовидку так лечу.
Ночью с милым не вожуся:
Как ни странно, не хочу.

Что со мной такое сталось?
Столько дел, а мне всё «в лом».
То, по всем приметам, старость.
Кто с косой там, за углом?..

Начитаюсь на ночь прессы:
Жизнь в «совке» – не сказка, жуть.
Как живём под этим прессом,
Коротенько расскажу.

Власть имущие воруют,
Благо, есть пока, что красть.
«Думцы» беспределом рулят,
Чтоб с народом не пропасть.

Кто в стране кого «крышует»,
Даже Холмсу не понять.
Криминал вовсю «крысует»:
Что б у ближнего отнять?

Девки пьют и матерятся,
Пополняют генофонд,
Парни тюрем не боятся.
Каждый жлоб в душе Джеймс Бонд.

Ночь соседи колобродят:
Не дают нам мирно спать.
Самогонный дух в народе
Не сломить и не изгнать.

Я пью тоже – валерьянку.
Действует лишь на котов.
Раз пошла такая пьянка, —
Будь к бессоннице готов.

Чтобы скрасить будней скуку,
В телек вглядываюсь я.
За экраном – чей—то кукиш:
«Пультом щёлкаешь? Зря, зря…

Чё ты ищешь? Чё ты хочешь?
Сериалы, блин, смотри.
Чё с «Ан—шлаком» не хохочешь?
Блин, очёчки—то протри»…

За окном мороз под тридцать, —
Птицы дохнут на лету.
Ночью страшное приснится:
То ль убьют, то ль «заметут».

Вот в такой стране брутальной
Старость встретить – не дай, Бог!
Как хочу быть ближним – дальней,
Чтоб достать никто не смог!..

Обложена ложью, как грязью, —
Отнюдь не целебного свойства.
Душа кровоточит, как язва,
И телу – не до геройства.

Прости, Дон Кихот из Ламанчи,
Тебе подражать я не в силах.
Твой подвиг лишь в книгах заманчив,
А в жизни не так всё красиво.

Я ночью проснусь от погони,
И сердце отчаянно бьётся.
Судьбы норовистые кони
Несут так, что упряжь порвётся.

И я пролечу над обрывом,
Увидев всю жизнь за мгновенье, —
В последнем душевном порыве
К земному прикосновенья.

В стране моей бедной опять беспредел:
Здесь что ни «князёк», почитай, «долгорукий».
В судах завели на «князьков» массу дел,
Дав шанс им «уплыть» и «умыть свои руки»…

Я уеду из этой бесплодной страны,
Где забыли про честь, справедливость,
Где бессребренники странны,
Где закон с беззаконьем сроднились.