Виктор Топоров - Да здравствует мир без меня! Стихи и переводы

Васильевне, е… мать,

На этой мысли замыкать

На полушарье полушарье!

У ней особенная стать

И статус в нашем бестиарье.

Напишу – не простишь.

Промолчу – не простишь.

В кенигсбергскую тишь

Адресую пастиш.

Прибалтийский ты Буй!

Кафкианское Да!

Ты уж. сам зарифмуй,

Кто кого и куда.

За одностишия платят, однако, аккордно…

У них на «Свободе» —

Сплошные отбросы.

Но лучше ль, Володя,

Твои мужепёсы?

У них реформатор

Из Белого дома.

У вас губернатор

В хоромах обкома.

Там полное брюхо

Еды цэрэушной,

Тут пиршество духа

Беды показушной.

И все, колобродя,

Колотят посуду.

А бездарь, Володя,

Она ведь повсюду.

Она ведь грозится

Друг с дружкой сразиться,

Но штык не годится,

Перо не годится.

Кривые «байярды»,

Пустые наганы —

И эти не барды,

И те не бояны.

Что ты Гекубе? Что тебе Гекуба?

Зачем ты в председателях Пен-клуба?

Зачем чужой читаешь черновик,

А свой – сдаешь в журналы, не читая?

Зачем, из тени в тень перелетая,

Предпочитаешь бизнес-класс? Привык?

Скорей, проник. Проникся, запятая,

Вошел во вкус. Так пристегни язык!

На взлет? Не на посадку же, старик.

Да не забудь в дорогу пару книг —

На ярмарку во Франкфурт и обратно,

А с ярмарки давно и безвозвратно.

Фамилия подскажет нам: алкаш,

А самиздат напомнит: матерщинник.

Но юзом Юз пошел. Зато племяш,

Хоть и хорек, а бздит, как именинник.

Сгубили дядю б…? Или годы?

А может, вообще игра природы?

Хорек в нору – и всё там по нутру.

А тут – Рука не держит Кенгуру.

Отскакал ты свое, аксакал,

Хоть московских коллег обскакал —

Они тоже бы рады послами,

А слывут, если мягко, ослами.

Не сажают их и не ссылают,

Регулярно зато посылают.

Оставлены по блату вам

Две сахарные кости,

Но Бродского с Довлатовым

Мусолить в миске бросьте!

Вновь земля дрожит,

Как во время оно.

Браунинг лежит

Справа от Мильтона.

Корнеев слепнет. Эко горе!

Уже не видит книжных строк.

Но это, право, не предлог,

Чтобы писать как на заборе.

Когда Корнеева Ю. Б.

Хрущев убрал из КГБ,

Ю. Б. воскликнул: «Слава Берия!

Еще острей отточим перия!»

Шел по улице Донской,

Сверху жахнули доской.

Надменна и втайне жеманна,

С оглядкой на гамбургский счет,

Я словно Ахматова Анна,

Я мой – из нее – перевод.

Я знаю место для Линецкой.

А знаешь, где оно? В мертвецкой!

Кто сидит у нас на троне?

Несменяемый Адмони.

Что ж Адмони переводит?

Дух, когда домой приходит.

«Нева» – на ха… «Звезда» – на ха…

В Секретарьяте – Чепу… ха.

«Жизнь удалась», – воскликнул ты когда-то.

Умер Суслов Михаил.

Жаль, что очень долго жил.

Все, за чем стоим у касс,

Подпадает под Указ

О защите Президента

От текущего момента!

Копирайт: газета «Ленинградский рабочий» (газетный вариант)

журнал «Огонек» (журнальный вариант) издательство

«КГБ-ПРЕСС УНД ФРГ-КУЛЬТУРБУНДФЕРБАНД ФЕРЛАГ»: глава из книги КОТИНКА АЗАДОВСКИ.

«РУССИШЕ ЭПОХАЛИТЕТ УНД ДЕРЕН ВЛИЯНЬЕ АУФ ГЕРМАНИШЕ МЕНТАЛИТЕТ»

Цветаеву знали все. Ее знали Брюсов, Белый, Бальмонт, Блок, Бунин [1] Как тут не поспорить с зарубежным литератором Набоковым (Сириным), утверждавшим, что пять главных «б» русской литературы были женского пола! , Балтрушайтис, Бабель [2] По нашей догадке, И. Бабель, будучи в загранкомандировке в Париже, проживал с Мариной Ивановной в соседнем гостиничном номере и описал ее в одном из рассказов. В ходе нашей, готовящейся, загранкомандировки, мы надеемся превратить эту догадку в гипотезу. , Бахрах, Пильняк, Пастернак, Мандельштам Ю., Мандельштам О., Волошин, Клюев [3] Вопреки наветам иных литературных сплетников. , Есенин [4] См. 3 , Эфрон, Городецкий, Тарковский, Рождественский В., Рождественский Р. [5] Понаслышке. , Рождественский И., Ивановский И. [6] В младенчестве, на квартире М. Лозинского, которого также можно было бы занести в основной список. и многие, многие другие.