Генрик Ибсен - Пер Гюнт - стихотворения

Малость терпенья.

Полный вперед!

Перевернулся обломок.

Готов!

Кажется, миру прибавилось вдов.

Эх, все христианство пустые слова:
душа человека для веры мертва;
ни добрых порывов, ни высших стремлений,
ни страха… такого, чтоб пасть на колени.
А им бы подумать, что правда-то есть, —
недаром вершится Господняя месть!
Великая дерзость шутить со слоном.
Как явно они забывают о нем!
Ведь я-то собою пожертвовать мог,
я все же швырнул им на стол кошелек.
Положим, напрасно старался. Но все же
спокойная совесть, что мягкое ложе…
Земные слова! А у бурной стихии
другая мораль и законы другие:
стихия не смотрит, кто добрый, кто злой,
и трудно на море остаться собой.
Тут все, как один, устремятся на дно —
и боцман, и повар… И я заодно.
Все разные люди. Но смерть подоспела —
и нет ей, как видно, до личностей дела…
В моей доброте заблужденья основа —
она принесла мне терзанья и боль.
Ах! Будь я моложе, я начал бы снова
и в жизни сыграл бы заглавную роль!
А впрочем, не поздно. Прокатится слух,
что в странствиях вырос мой разум и дух.
В свой собственный дом я войду, наконец,
отстрою, раскрашу его – как дворец.
Но в этот дворец ни один не войдет,
пускай себе с шапкой стоят у ворот
да головы клонят, как нищие в храме, —
вовеки не быть им моими гостями.
Уж если меня отхлестали кнутом,
так я отыграюсь на ком-то другом.

Мое почтенье, герр!

Мое почтенье…
Но объясните, кто вы.

Ваш сосед.

Я думал, у меня соседей нет.

Так я развеял это заблужденье.

Но раньше мы друг друга не встречали.

Естественно. Я днем не выхожу.

Вы так бледны – наверно, только встали,
а больше все лежите…

Я лежу?
Нашли больного! Не было печали!
Да я здоров как лошадь…

Ну, погодка!

Хороший знак!

Хороший?

Красота!
Волнища-то! Вот это высота!
Ух, как перевернется ваша лодка,
какое тело выбросит прибой!

О, Господи!

Вы видели распятых,
удавленников, с виселицы снятых,
утопленников…

Вы совсем больной.

Они смеются! Правда, этот смех
безумен, принужден, почти что крик —
у них всегда прикушенный язык…

Отстаньте!

Ну, а если, как на грех,
нас нанесет на мель, толкнет на риф —
и мы погибнем…

Нам грозит беда?

Ведь нрав судьбы безумно прихотлив.
Допустим, вы утонете, а я
спасусь, сумею выплыть? Что тогда?
А вероятность есть.

Галиматья!

Когда стоишь одной ногой в могиле,
становишься покладистей, щедрей…

Хо! Деньги? Так бы прямо и просили.

Простите, у меня иное дело —
оставьте мне на память ваше тело.

Вы слишком много на себя берете.

Но это нужно для моей науки!

Уйдите!

Я уйду, но, дорогой,
подумайте о том, что вы умрете.
Я буду вас вскрывать своей рукой —
и вас же похоронят эти руки.
Я резал много тел, но я не знаю,
как создана фантазия людская —
тут нужно ваше.

Сгиньте, наконец!