Генрик Ибсен - Пер Гюнт - стихотворения

С тех пор как отец удалился от нас,
сама я тебя забавляла:
мы вместе решили, что шуба – баркас,
а море – мое одеяло.

Что-что, а развлечь ты умела меня!
Ты помнишь, как под гору с песней
в морозную ночку мы гнали коня?

Нет, было еще интересней —
когда мы у Кари стащили кота,
стянули чурбан у соседа…

А мама кричит мне: «Айда!
Я в Суриа-Муриа еду!»
…Мы гнали кота хворостиной,
Я замок волшебный искал —
К востоку от лунной долины,
На запад от солнечных скал.

Ох, жару дала я тому рысаку!

Поводья-то, помнится, бросишь,
ко мне обернешься на полном скаку:
– Не страшно? Не холодно? – спросишь.
И дальше летим! Да простит тебя Бог —
душа у тебя золотая.
Ты стонешь?

Спина заболела, сынок.
Мне тесно. Кровать-то какая!

Улягся. Головку сюда, на тюфяк!
И видишь – теперь тебе мягко.

Теперь мне отчаливать надо.

Как так?

Отчаливать надо.

Ты ляг-ка!
Укройся, я сяду к тебе на кровать,
прильну к твоему изголовью —
и все твои песни верну тебе, мать, —
с игрой, с прибауткой, с любовью.

Ты лучше бы, Пер, почитал мне псалмы,
не то заберет меня пламя!

Эх! В Суриа-Муриа позваны мы —
там принцы кутят с королями.
Укройся. Теперь вечера холодны.
Мы полем поедем вначале.

Да кто позовет нас? Кому мы нужны?

Сказал же – обоих позвали.

Спеши, вороной! Торопись, вороной!
А ты отдохни, ради Бога…
Да, мать, это правда, с такой-то ездой
недолгая будет дорога…
Равнина да ельник – а там и конец.

А что там звенит так тревожно?

Да кто его знает? Пустой бубенец,
глухой колокольчик дорожный.

Как глухо, неверно звенит он, сынок!

Сейчас через фьорд переедем.

Мне страшно… Лошадка сбивается с ног,
и кто-то взвывает медведем
так дико, тоскливо…

То сосны шумят,
то ветер вздыхает по склонам.

Смотри, огоньки золотые горят
и звезды по веткам зеленым.

О! Вот мы и в замке. Сплясать бы пора.
Пусть песня уносит печали.
Кого-то я вижу! Святого Петра —
при входе стоит он с ключами.

Он что, поклонился?

До самой земли!
Налил тебе полную чашу.
И кофе с пирожным тебе принесли.
Гляди-ка! Вон пасторша наша!

О, крестная сила! Мы вместе войдем?
Да разве же это возможно?

Конечно же! Будьте хоть вечно вдвоем!

Господь! Да за что мне, ничтожной,
такая награда?

Быстрей, вороной!

Скорее! Уж больно мне гадко.
Я лягу… А едем-то мы по прямой?

Не знаю… По-моему, гладко.
А вот уж и замок совсем не далек.
Немного – и будем у двери.

Тогда я усну ненадолго, сынок.
Вези меня! Я тебе верю!

Какие-то люди стоят у ворот,
ругаются, что за манеры?
А ну, расступайся, досужий народ!
Дорогу для Осе и Пера!
Что, Петр, надоело стоять на часах?
Послушай, средь моря людского
есть сердце одно – и на всех небесах
не сыщешь ты сердца такого.
Меня не пускай. Моя сказка грешна,
но, прежде чем скажешь «изыди», —
налей мне, святой, на дорогу вина,
а нет – я не буду в обиде.
И был бы, наверно, я в вашем раю
как черт, приглашенный на клирос.

Я квочкой трусливой звал Осе мою,
хоть сам под крылом ее вырос.
Но если уж я не воздал ей почет,
хоть ты окажи уваженье:
другая такая душа не придет
в блаженные ваши селенья…
А вот и хозяин спускается в дом.
Влетит же святому от Бога!