(Басом.)
Ты держишь себя как плохой мажордом.
Для Осе открыта дорога!
(Громко смеется и оборачивается к матери.)
Ну вот, говорил я, что дело пустяк!
Совсем не великое дело?
(В страхе.)
Ну, что ты молчишь? И глаза не блестят,
и кожа совсем побелела…
(Подходит к изголовью.)
Я сын твой! Твой мальчик… Ты слышишь!
Я твой…
Не надо так пристально! Слышишь!
(Осторожно прикасается к ее губам и рукам.)
Да ты уже больше не дышишь…
На отдых пора, вороной!
(Закрывает ей глаза, склонившись, стоит над постелью.)
Спасибо за брань, за советы,
за каждый твой светлый денек,
а ты мне подаришь вот это
(целует ее в губы)
за то, что я славный ездок.
Хуторянка
(входит)
Все маялась, сына ждала.
Явился – и горе минуло.
О, боже! Как сладко уснула!
Да нет же…
Пер Гюнт
Кари плачет. Пер долго ходит из угла в угол и, наконец, останавливается у постели.
Зови их – хоронят пускай!
От Пера-то много ли прока?
Хуторянка
Пер Гюнт
Хуторянка
Пер Гюнт
Чем дальше, тем лучше. Прощай!
(Уходит.)
Пальмовая роща на юго-западном побережье Марокко. Под солнечным тентом – стол, накрытый к обеду, и камышовые матрацы для сидения. Между деревьями натянуты гамаки. У берега стоит на якоре яхта с норвежским и американским флагами. К самому берегу причалена шлюпка. День близится к закату. Пер Гюнт, красивый, средних лет господин в элегантном дорожном костюме, с лорнетом в золотой оправе на груди, принимает за столом гостей. Его гости, мастер Коттон, мосье Баллон, фон Эберкопф и Трумпетерстроле, заканчивают обед.
Пер Гюнт
Мы рождены для наслажденья,
хоть час, да наш! Давайте пить!
Осмеливаюсь предложить
очередное угощенье!
Трумпетерстроле
Пер Гюнт
Хвалу поделим между мной,
моим слугой, моей мошной
и поваром.
Мастер Коттон
О, vеrу well! [8] Очень хорошо! ( англ. )
Все четверо достойны тоста!
Мосье Баллон
Мой друг, вы держитесь так просто,
в вас есть чудесный шарм и тон,
каких уже нельзя найти
у человека en garçon [9] Живущего по-холостяцки ( фр. ).
.
Я, верно, говорю избито?
Фон Эберкопф
Да! Чувство своего пути,
раскованность космополита,
и независимость ума,
и взгляд за рамки небосвода,
и абсолютная свобода!
Он Urnatur [10] Первобытная натура ( нем. ).
. В нем свет и тьма.
В его лице видна борьба
добра и зла, небес и ада.
Он все постиг. Его судьба —
осуществленная триада.
Мосье Баллон
Я думал так, но наш язык
к определеньям не привык.
Фон Эберкопф
Да, это не язык богов…
Но вы прочувствуйте, каков
его феномен!
Пер Гюнт
Пустяки!
Ведь как живут холостяки?
Да для себя! – один ответ.
Другой дороги просто нет.
Не тяготясь чужой судьбою,
я остаюсь самим собою, —
другие с грузом пусть бредут,
а я по крови не верблюд.
Фон Эберкопф
Но это бытие-в-себе
рождалось в муках и борьбе…
Пер Гюнт
Что говорить? И это было.
Несчастий на мой век хватило…
Попал я смолоду в силок
и еле ноги уволок.
Я был тогда красив и смел
и этим покорить сумел
особу королевской крови…
Мосье Баллон
Пер Гюнт
(небрежно)
Все это не внове…
Ну, эти…
Трумпетерстроле
(ударяя по столу)
Пер Гюнт
(пожимая плечами)
Они считали, что негоже
позволить, чтоб среди ветвей
их геральдического древа
устроил гнездышко плебей.
Мастер Коттон
Вы чуть не пали жертвой гнева?
Мосье Баллон
Семья расстроила ваш брак?
Пер Гюнт
Да нет, представьте, что не так.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу