Расул Гамзатов - Суди меня по кодексу любви (стихи и поэма)

От общего наследия любви
Живет частица и в моей крови.
Не оттого ль рассвет любого дня
Так радостен и светел для меня?
И ночью звезды Млечного Пути
Не оттого ль горят в моей горсти?
От достоянья общего любви
Частица малая - в моей крови.
Лишь с ней одной я был бы богачом,
Когда б в другом не преуспел ни в чем.
Любовь людей - волшебная казна
Хоть раздает себя, а все полна.
И более, чем сам я над казной,
Моя казна трясется надо мной.

- Скажи, чья радость прочих веселей?
- Того, кто прежде радости не знал.
- Скажи, чье горе прочих тяжелей?
- Того, кто никогда не горевал.
- А мы с тобой, любимая, давно
Все знаем, от веселья до потерь.
- Немудрено нам знать, немудрено,
Ведь жизнь всегда стучалась в нашу дверь...
- Что за окном: закат или восход,
Свистит ли ветер иль поет свирель?
Что за окном: черешня ли цветет
Иль кружится январская метель?
Что за окном, не все ли то равно,
Еще с тобой мы молоды, поверь.
Нальем и выпьем старое вино,
Чтоб жизнь всегда стучалась в нашу дверь.
Прильни щекою к моему плечу,
И я сквозь снег и ночи темноту
Туда с тобою вместе улечу,
Где обнялись два дерева в цвету.

Я по гористой дороге иду,
Где притаились капканы-ущелья.
Грозный поток отделяет мечту
От непростого ее воплощенья.
Мне говорили: какая награда
Стоит того, чтобы так изнывать?!
Плюнь на мечту, за которую надо
Драться и жизнью своей рисковать!
Шел я. Метели в пути завывали.
Шел я. Любовь согревала в пути.
Руку друг другу мы подавали
И помогали друг другу идти.
Впрочем, надежды бывали пустыми,
Те, что в начале кружащейся мглы
Ярко горели, да скоро остыли,
Стали обычною кучкой золы.
И, по волнам леденящим кочуя,
В вихрях, ревущих на сотни ладов,
Я сохранил, я сберег это чудо - Чувство,
которому имя - любовь!

Писал поэт стихи жене:
"Ты свет мой, и звезда, и зорька.
Когда ты рядом - сладко мне,
Когда тебя не вижу - горько!"
Но вот жена - звезда и свет
Явилась, встала у порога.
"Опять ты здесь, - вскричал поэт,
Дай мне работать, ради бога!"

Высокие травы родимого края
Июньское солнце сжигает дотла.
И я, как трава, увядаю, сгораю,
Хоть мне твоего не хватает тепла.
От ливня июньского никнет пшеница,
Всплывает на озере донная муть.
А мне бы напиться, а мне бы напиться,
А мне бы в бездонных глазах утонуть.

"Радость, помедли, куда ты летишь?"
"В сердце, которое любит!"
"Юность, куда ты вернуться спешишь?"
"В сердце, которое любит!"
"Сила и смелость, куда вы, куда?"
"В сердце, которое любит!"
"А вы куда, печаль да беда?"
"В сердце, которое любит!"

Три страстных желанья
одно к одному
Душа во мне пламенно будит...
Еще одну женщину я обниму,
А после - что будет, то будет.
Еще один рог за столом осушу,
За это сам бог не осудит.
Еще один стих о любви напишу,
А после - что будет, то будет.
Я женщину обнял, но словно она
Не та, что светила надежде.
И уксусом кажутся капли вина,
И стих не искрится, как прежде.
И пущенный кем-то обидный хабар *
Над горной летит стороною
О том, что угас моей лихости жар
И конь захромал подо мною.
Себя отпевать я не дам никому,
Покуда
пусть мир не забудет
Еще одну женщину не обниму,
А после - что будет, то будет.
Покуда еще один рог не допью
И, каждое взвесив словечко,
Покуда стрелу не заставлю свою
Попасть в золотое колечко.
Я звезды зажгу у стиха в головах,
И время его не остудит.
И вы удивленно воскликнете: "Вах!"
А после - что будет, то будет.

Три женщины в путь провожали меня.
Одна прислонилась к платану
И бросила вслед,
головы не клоня:
- Забудешь, я плакать не стану.
Вторая стояла близ отчих дверей,
Кувшин она полный держала.
И я услыхал:
- Возвращайся скорей!
- А третья, вздохнув, промолчала.
О первой забыл я за первой горой,
Белевшей под облаком алым,
И с легкой душою в пути о второй
Забыл за вторым перевалом.
Летал и кружил я по сотням дорог,
Подхлестывал время, как плетью,
Но все ж позабыть за горами не мог
Из трех, мной целованных, третью.
И первая, злая, на крыше ждала,
Когда я вернулся к вершинам.
И вышла вторая, добра и мила,
Навстречу мне с полным кувшином.
А третью,
хоть даже не стала встречать,
Забыть не сумею и впредь я.
И будет ночами мне сниться опять
Из трех, мной целованных, третья.