Юнна Мориц - Стихотворения

В огне горящим, тонущим, дрожащим,
Рожающим, сияющим, живым,
Рабом души, собой не дорожащим!
Ведь если тело ленится пахать
И, как младенец сытый, бьет баклуши, —
Душе придется с голоду сдыхать,
Отбросы жрать, другие грабить души.

Мы свяжем дорогу на спицах,
Дорогу из облака в лес,
И будут по ней торопиться
Поэты, спускаясь с небес, —

Мы свяжем дорогу из нитей,
Извечных, как хлеб и вода,
Из нитей любовных событий
И братских объятий! О, да,

Мы свяжем дорогу из песен,
Из прожитых вместе веков,
Дорогу из дружеских писем,
Звонков, пустяков, облаков,

На спицах мы свяжем дорогу,
На спицах таких колесниц,
Какие летят на подмогу
По первому взмаху ресниц:

Со скоростью звука и света,
Частиц первозданной любви,
По первому вздоху поэта
Летят колесницы с людьми!

Мы свяжем дорогу на спицах
Воскресного солнца весной,
Дорогу в цветах и жар-птицах,
В живучей красе расписной!

На спицах событий и судеб…
И биться воробушком в грудь
Живучая Лирика будет,
Живучий пройдя этот путь!

Дочь отпетых бродяг…
Дочь отпетых бродяг,
Голым задом свистевших вдогонку жандарму!
Твой гранатовый мрак
Лихорадит галерку, барак и казарму!
Бред голодных детей,
Двух подростков, ночующих в роще лимонной!
Кастаньеты костей
Наплясали твой ритм под луною зеленой!
Лишних, проклятых ртов
Дармовой поцелуй на бесплатном ночлеге!
Смак отборных сортов —
Тех, кто выжил, не выклянчив место в ковчеге.
Твой наряд был готов,
Когда голое слово отжало из губки
Голый пламень цветов, голый камень веков,
Твои голые юбки!
Вот как, вот как стучат
Зубы голого смысла в твоих кастаньетах, —
Дочь голодных волчат,
Догола нищетой и любовью раздетых!
Вот как воет и ржет
Голый бубен в ладони чернильной!
Вот как голый сюжет
Затрещал на груди твоей, голой и сильной!

Так расслабим шнурок
На корсете классической схемы,
Чтоб гулял ветерок
Вариаций на вечные темы!

На лугу под нежным небом
Руны пенились овечьи,
Вдруг рванулись руны дыбом
И пошли трещать-как свечи!

Молоко в сосцах прокисло,
У овец в глазах померкло —
На соплях вверху повисла
Межпланетная тарелка!

Межпланетная посуда
С межпланетными гостями
Зацепилась за лужайку
Межпланетными когтями!

На букеты дикой редьки,
На левкои луговые
Из тарелки вышли дядьки,
Гуканоиды живые.

Сердце Хлои — как заноет,
Руки-ноги отнялися!
Трехметровый гуманоид
Смотрит в Хлою, как сквозь листья,

А в лице его конкретно
Что-то счастья не заметно.
Гуманоид на пастушку
Смотрит жутко — межпланетно!

Гуманоид на пастушку
Смотрит, как большой ученый
На безмозглую соплюшку
Инфузории толченой!

Он решает — взять ли Хлою
(На иголку с хлороформом)
Или греческую хвою —
Как праматерь хлойным формам.

Гуманоид хлорным глазом
Вычисляет что-то злое…
Не промажь, стерильный разум, —
Ветка хвои легче Хлои!

С теплой веткой в тарахтелке
Убывает странник жуткий
На летающей тарелке,
Ужас сеющей посудке:

Она Землю отпустила
Межпланетными когтями,
Она воздух ухватила
Межпланетными соплями

И сквозь небо просочилась,
Проскользнула слизнем в залежь.
— Хлоя, Хлоя, что случилось?
— Ляг со мною, все узнаешь!

Я — птица черного пера
У черной ветки на запястье.
Ко мне работа так добра,
Когда случается несчастье!

Будь проклят! Уезжай! Лети!
Мне одиночество не в новость.
Меня утешит снег в горсти
И память чистая, как совесть.

В том душном городе морском,
Где вихрь мой выглядел опиской,
Все птицы с тонким голоском,
А у меня — грудной да низкий.

Пусть пальмы изумрудный крест
Тебя в том городе возвысит,
Как окрик мой, как мой приезд,
Как рев дождя в ночном Тбилиси