Юнна Мориц - Стихотворения

И дорого счастье полета,
И незачем ветру-судьбе
Доказывать с помощью фото,
Что крылья твои при тебе,
И солнца на них позолота,
И ночи серебряный свет…
И песни пронзительной нота —
Твой самый прекрасный портрет.

Ни пылинки с чужого стола,
Ни слезинки с небес неродных
Не хочу! Отвергаю дотла!
И глядят на меня из угла
Только души моих коренных
Впечатлений, поступков и строк.
А иначе — хоть крюк в потолок —
Я бы дня протянуть не смогла.
Это с детства. Вошло с молоком
И навеки, чтоб в горле стоять.
Это вбито, как гвоздь молотком.
Это всажено по рукоять.
Это влито, как в море вода.
Это вынут посмертно, когда
Разлучатся душа и тетрадь.
А пока полетаем, душа.
Кто ты есть! Перламутровый хруст.
Перекрестная песня чижа
И щегла. Можжевеловый куст,
Перетянутый красным жгутом,
Чтоб не треснуть на сгибе в стволе,
Вдох на этом и выдох на том
Свете. Взлет на едином крыле,
На единственном! Эта зима
Мне отпущена вся, целиком,
Мой период с моим ледником.
Мой квартал между темных озер.
Мой — в садовой ограде узор
С черно-белым чугунным цветком.
Мой — болотистый берег морской,
Золотая балтийская соль,
Огнестрельная схватка с тоской,
Эта самая свежая боль,
Пережитая чудом чума
Оскуденья. И после всего —
Белоснежной свободы питье.
О душа моя, видишь сама,
Сколько надо иметь своего,
Чтобы верить в наличье твое!

Великой нежностью апрель обременяет —
Не по утрам, когда он хладно чист,
А днем, когда на бирюзу меняет
Суровых дней лиловый аметист.

И стеганку расстегиваю с горла,
Откуда шелест первой пары крыл
И водоплеск. И, булькая, поперло
Все то, что лед на четверть года скрыл.

Какое жженье в солнечном сплетенье,
Где, изгоняя облак табака,
Танцует куст египетской сирени,
Сырой, как замша на носу щенка?

Сообрази, дежурный доктор Горин,
Такую смесь лекарственных корней,
Чтоб каждый вдох и выдох не был болен
Сиреневым удушьем этих дней.

Иначе нежность, как воловья жила,
В меня войдет, как в масло или в мыло,
На ветер пустит нечто или душу,
Меня опустит в море или в сушу.

Мне нравится зеленый биллиард —
В нем все сокращено на миллиард.
Раскаты нумерованных шаров,
Нахальства нулевые результаты —
В них подоплека солнечных миров
Конкретна, как библейские цитаты.
Очередной заканчивая кон,
Шар за шаром из лузы вынимая,
Прекрасный сформулировал закон
Несчастный житель, доктор Роберт Майер! [1] (Майер Юлиус Роберт, 1814–1878, выдают, нем. физик по образованию врач. Первым сформулир. закон превращения и сохранения энергии, эквивалентности механической работы теплоты, и теоретически рассчитал механический эквивалент теплоты… Из энциклопедич. словаря)
Он посягнул на вечность, как Содом!
И тут же два жандарма краснорожих
Свели беднягу в сумасшедший дом,
Где впрыскивали керосин под кожу.
Он повалился, как метеорит,
Как раскаленный атмосферой камень,
И с воплями: "Отечество горит!" —
Его гасила Пруссия плевками. [2] Идеи и приоритет Майера долго не признавались, что привело его к тяжелой болезни, выражающейся в мании величия и преследования… Из энциклопедич. словаря)
Мне нравится зеленый биллиард —
Он разнос собой напоминает,
В нем все сокращено на миллиард,
Но это, в общем, дела не меняет.

Не вспоминай меня. И не забудь.
Мы не расстались, мы растаяли с тобою,
Мы глубоко влились в единый путь,
Где след не оставляется стопою.

На том пути любой преображен
И в силах приподняться над сейчасом,
Где здравый смысл иных мужей и жен
Не сыт любовью, хлебом, жизнью, мясом,

Не сыт весельем и печалью дней,
Не сыт свободой, силою и славой.
И вот, один другого голодней,
Грызут науку сытости кровавой.

А я сыта по горло всем, что есть,
И голод мой не утолит добыча!
Не возвращайся. Встретимся не здесь,
А в голубом, воркуя и курлыча.