Хаким Фирдоуси - Шах-наме

Предстану с ними пред тобой, великий,
На милость падишаха и владыки».

И Руинтан ему ответил: «Эй!
Надменный муж, негодный кознодей!

Не только тем, что храбр, могуч и ловок,—
Ты знаменит и тысячей уловок.

Ясна с начала хитрость мне твоя,
Теперь твое паденье вижу я.

Тебя на эту ночь лишь пощажу я,
Что выдумаешь завтра — погляжу я,

Не вздумай вновь обманывать меня.
Иди теперь — до завтрашнего дня!»

«Исполню все, — ответил Тахамтан,—
А ныне обессилел я от ран».

И долго шах на спину исполина
Глядел, как тот пошел, склонив седины.

Как медленно реку переходил…
Меж тем Рустам у господа молил

О помощи: «Владыка сил небесных!
Коль я теперь умру от ран телесных,

Кто гордым за меня отмстит в бою?
Кто правду унаследует мою?»

Когда он, как корабль, струи потока
Рассек и поднялся на брег высокий,

Исфандиар сказал ему вослед:
«Таких людей еще не видел свет!

Нет! То не муж, нам ныне предстоящий,—
То слон могучий, ужас наводящий!

Его таким всевышний сотворил,
Он землю им и время озарил».

Когда же в стан вернулся шах Ирана,
Услышал вопль и стоны среди стана,

Убитых увидал своих сынов,
С их лиц откинул пурпурный покров.

Мертвы! И воскресить их нет надежды!
И шах со стоном разодрал одежды,

Главу посыпал прахом, наземь пал,
И обнимал убитых, и взывал:

«Мои возлюбленные, вы ли это?
Кто погасил живой источник света?

Куда ушли вы от юдоли сей?»
Сказал Пшутан: «Эй, брат мой, слез не лей!

Над невозвратным что рыдать напрасно?
Сердца свои зачем терзать напрасно?

Все — стар и млад — подвластны смерти мы,
Пусть разум нас ведет пред ликом тьмы!»

Встал Руинтан, в табуты положил их —
Детей своих, к Гуштаспу проводил их,

И написал отцу: «Возрос твой сад,
И ветви дум твоих плодоносят:

На волны ты спустил корабль упрямо,
Потребовал покорства от Рустама,—

И нет в живых двоих сынов моих!
Но ты не плачь, в табу те видя их,—

Крепки бока быка Исфандиара,
Не устрашатся вражьего удара».

И скорбный сел Исфандиар на трон,
И все слова Рустама вспомнил он…

Сказал Пшутану-брату: «Лев степной
Не устоит пред мужеской рукой.

Я в поле повстречался с Тахамтаном,
Залюбовался богатырским станом —

И восхвалил царя небесных сил,
Что он таким Рустама сотворил.

Прославлены везде — до моря Чина —
Деяния Рустама-исполина.

Акул из волн рукой хватает он,
В ущелье тигра настигает он.

Но все ж я так изранил мужа славы,
Что лег за ним в пустыне след кровавый.

Ушел он, скалы кровью орося,
Обломки стрел меж ребер унося.

Хоть, может, он вернется в дом отца,—
Боюсь, уйдет к Кейвану из дворца…» [50] Боюсь, уйдет к Кейвану из дворца … — то есть распростится с жизнью, поскольку Кейван — планета Сатурн (см. комментарий 8).

Приблизился Рустам к родному дому,
Израненный — предстал отцу седому.

Все родичи и толпы верных слуг
Рыдали, наземь падали вокруг;

Мать волосы рвала свои, кричала
И в кровь лицо ногтями раздирала.

И распоясал брат Рустамов стан,
Кольчугу снял, тигровый снял кафтан.

И престарелый слезы лил Дастан,
Касаяся щекой сыновних ран,

И говорил: «Вот жили век мы в счастье —
И дожили до гибельной напасти!..»

Рустам сказал: «Что пользы плакать нам?
Знать, так угодно было небесам;

Труднейшее нам предстоит в грядущем:
Как ведать, что судьба таит в грядущем?

Подобного Исфандиару-льву —
Врага не знал я, сколько ни живу.

Я побывал в семи частях вселенной, [51] Я побывал в семи частях вселенной … — См. комментарий 7.
Коснулся тайны мира сокровенной;

Диви-Сафида, духа адских сил,
В бою, как ветку тополя, сломил;