Хаким Фирдоуси - Шах-наме

Могучий Тус, гроза царей и стран,
Смельчак Хуррад, воинственный Бижан.

Вино, достойное царя такого,
Пьют витязи — сторонники Хосрова.

Пред ними розы белые блестят,
Вино играет в чаше, как агат.

Красавицы стоят пред властелином,
Благоухая мускусом, жасмином,

Они, подобны пери на пиру,
Явились, как рабыни, ко двору.

Вдруг вышел из-за полога привратник,
Начальнику поведал этот латник:

«Посланцы из Армении пришли,
Хотят узреть властителя земли.

За помощью к царю пришли армяне.
Что ищут правосудия в Иране».

Обдумав эти важные слова,
Пришел к царю служителей глава.

Велел владыка, чтоб начальник стражи
Тех страждущих привел к нему тотчас же.

Армяне, поднимая вопль и крик,
Вошли, предстали пред царем владык

С руками на груди с земным поклоном,
С рыданием, и жалобой, и стоном.

Сказали: «Вечно, властелин, живи,
Достоин ты бессмертья и любви.

Ты помоги страдальцам чужестранным,
Чье царство — меж Ираном и Тураном.

Арменией зовутся те места,
А наша просьба, о Хосров, чиста.

Ты царствуй вечно в радости, в покое,
Всей мощью подавляя все дурное.

Ты — царь семи частей земли; везде,
Всем странам помогаешь ты в беде.

С Тураном через нас идет граница,
Не можем там спокойно мы трудиться.

На рубежах иранских лес растет —
Источник беспокойства и забот.

Мы там работали, трудолюбивы,
Цвели сады, и колосились нивы.

Опора наша, там стада паслись…
О шах, на эту просьбу отзовись!

Явились кабаны невесть отколе
И захватили лес, луга и поле.

Клыки слоновьи, телом — крепче гор,
От них армянам горе и разор.

Кабанье стадо топчет наши пашни,
Оно уничтожает скот домашний.

Деревья, что для счастья взращены,
Зубами разорвали кабаны.

Перегрызут и камни эти зубы…
Ужель судьбе отныне мы не любы?»

Услышав скорбь и слезы в тех речах,
Расстроился всем сердцем шаханшах.

В нем состраданье вызвали армяне,
Он кликнул смелых, созданных для брани».

Сказал им: «Тот из витязей моих,
Кто ищет славы в схватках боевых,

Пусть двинется на битву с кабанами,—
Да будет возвеличен всеми нами.

Пусть обезглавит кабанов мечом,—
Героя наградим и вознесем».

Велел Хосров, не тратя слов впустую,
Чтоб разостлали скатерть золотую,

Чтоб на нее насыпал-казначей
И золота, и дорогих камней.

Вот привели, в уздечках и попонах,
Коней, Кавуса именем клейменных,

Украшенных румийскою парчой.
Не где же всадник с гордою душой?

Затем сказал властитель величавый:
«Герои, удостоенные славы!

Кто хочет боль мою делить со мной,
С тем поделюсь я царскою казной»

Богатыри стояли молчаливо.
Один Бижан, сын доблестного Гива,

Вдруг вышел из толпы богатырей
И начал восхвалять царя царей:

«Да в мире без тебя дворца не будет,
Да в мире дням твоим конца не будет!

Пойду — и в бой вступлю в стране чужой,
Тебе я предан телом и душой».

Смутился Гив, услышав речь Бижана:
Увы, беда обрушилась нежданно!

Восславил Гив и шаха и престол,
Затем, вздыхая, к сыну подошел.

Сказал: «К чему намеренье пустое,
Бахвальство, безрассудство молодое.

Пусть юноша разумен, именит,—
Без опыта в бою не победит.

Сперва спознайся с добротой и злобой,
Соленое и горькое испробуй.

Оставь неверный путь и не срами
Себя пред шаханшахом и людьми».

Бижан, добру и разуму привержен,
Словами Гива крепко был рассержен.

Сказал: «Отец, непобедимый Гив!
С чего ты взял, что слаб я и труслив?

На речь твою отвечу я отказом:
Я молод по трудам, но стар мой разум.

Бижан, сын Гива, победит в лесу:
Всем кабанам я головы снесу!»