Юрий Кузнецов - После вечного боя [стихи]

Тень Петра по живому шагает.
— Это что за народ! — говорит.—
Из окна, как лягушка, сигает…
Али наша держава горит?

А прохожий ему отвечает:
— Государь, он в Европу сигает.

— А держава? —
Прохожий плюется:
— А держава сгорела давно.—
Слышит: стук молотка раздается —
Это Петр забивает окно.

Аполлон гитару
взял у Смердякова:
— Что Константинополь?
Наш или не наш?
— Извини-подвинься.
Ничего такого
не слыхать в Одессе.
Выпил — и шабаш.

Аполлон заметил:
— В выпивке ли дело? —
Заломил гитару
и семь струн рванул,
словно с бубенцами
тройка полетела
на Константинополь
или на Стамбул.

Тройка с бубенцами,
где твои печали?
Туз, семерка, дама —
каждому свое.
Все двенадцать стульев
много лет трещали:
у Одессы-мамы
бёдра, ё-моё!

Вырвал из гитары
душу бог искусства,
поглядел и плюнул
в здешнее темно.
Смердяков балдеет
от большого чувства.
Чей Константинополь —
это все равно.

Поехал на рыбалку генерал
И место целым штабом выбирал.

— Годится? — гаркнул он на божьи мели.
— Так точно! — офицеры возгремели.

— Где удочка? — Готова честь по чести:
Крючок на месте и червяк на месте.

— А где же стопка? — Стопку опрокинул
За воротник и удочку закинул.

Одну минуту свита не мигала.
Но на виду удача генерала

И слово генерала на слуху:
— Эге! Да это окунь! На уху!

Швырнул в котел, и снова честь по чести
Крючок на месте и червяк на месте.

— А где же стопка? — Стопку опрокинул
За воротник и удочку закинул.

И две минуты свита не мигала.
Но на виду удача генерала

И слово генерала на слуху:
— Сазан? Зело годится. На уху!

Швырнул в котел, и снова честь по чести
Крючок на месте и червяк на месте.

И снова стопку водки опрокинул
За воротник и удочку закинул.

И три минуты свита не мигала.
Но на виду удача генерала

И слово генерала на слуху:
— А, золотая рыбка! На уху!

Но, красотой и разумом блистая,
Возговорила рыбка золотая:

— Пусти меня, служивый, а за дружбу
Я сослужу тебе большую службу,

Достаточно желанья твоего…—
Но генерал не слушал ничего:

— Чего желать, когда я все имею:
И армию, и волю, и идею,

Звезду Героя, голос депутата,
Том мемуаров, ореол и злато,

И то сказать, жена и дочь в меху,
Сын — дипломат… Немедля на уху!

Подобной речи с трепетом внимая,
Раздумалась и молвит золотая:

— Герой! Моя судьба не в той воде,
Но что ты скажешь о второй Звезде?

И он махнул: — Согласен на вторую! —
И бросил в воду рыбку золотую.

И грянул гром! Ни свиты, ни машин.
В широком поле он стоит один,

В солдатской гимнастерке, — и зажата
В его руке последняя граната.

А на него идут со всех сторон
Четыре танка из иных времен.

Почти в лесу, среди горшков герани,
На даче жил высокий отставник.
Любил смотреть в окно воспоминаний,
При этом заложив за воротник.

Его жена вниманьем окружала,
Здоровье, как собака, стерегла,
За Родину поднять бокал мешала,
Ну, словом, раздражала, как могла.

Но делу не дал он большой заминки.
Он ящик четвертинок снарядил
И в снег по обе стороны тропинки
В заначку как рассаду рассадил.

Бывало, утром выйдет на тропинку.
Прогулка помогает, говорят!
И выдернет из снега четвертинку,
Хлоп на ходу — и черт ему не брат.

И каждый раз жена в недоуменье:
«Я за тобою из окна слежу,
И ты не пропадал из поля зренья,
И снова пьян. Ума не приложу!»

Но тайна очень скоро обнажилась,
Чего предвидеть было мудрено.
Однажды ночью оттепель случилась.
Проснулся он и выглянул в окно.

А снег почти сошел! И по тропинке
Он побежал в предчувствии беды.
Черт побери! Исчезли четвертинки —
Еще видны от донышек следы.