Колман Баркс - Суть Руми

Вопрос задавали, он недоумённо

- "Что?" спросит, бывало, глядя отрешённо ...

* * *

Любовного моря громадные волны

Утопят любого, бурлением полны.

Бредёт не по суше в любви утонувший,

Не зная, грядущий то день иль минувший,

Не зная путей - ни "коротких", ни "длинных",

Не слыша вестей на просторах пустынных!

Но тело утопшей души без мучений

Не в силах противиться силе влечений!

Свободен святой лишь от тяги любовной,

Блюдя превосходный порядок духовный!

* * *

Вот, что рассказал мне Дакуки: "Однажды,

Один, в тишине, почерневший от жажды,

Брёл тупо, по кругу, ища отраженья

Сияния Друга. Ведь солнца свеченье

Заметно и в искре простой без обмана,

Как в капле заметна вся ширь океана ...

Но вдруг задрожал и издал восклицанье,

Возникло в ночи предо мною мерцанье –

Явились семь ярких источников света***,

Повиснув на небе, как будто кометы!

Вздымался огонь их, как ангелов крылья,

Невольно ладонями очи закрыл я!

Я был потрясён! И моё потрясенье

Не знало имён! Волны ошеломленья

О голову бедную бились с размаха,

Под музыку веры, надежды и страха!

* * *

Ещё поразило – светильники эти,

Казалось, светили лишь мне в целом свете!

Там в темень повылезли разные люди,

Нет племени – было оно или будет,

Которое б там со свечой не бродило,

По гиблым местам, не заметив светила!

Слепцы не видали небесного света,

Ругаясь друг с другом словами Завета!

В потёмках, где слепит ближайший огарок,

Вой слышан везде: "Только мой свет и ярок!"

* * *

Вдруг, как паутиною стянуты туго,

Собрались в средину небесного круга,

И слились в один все светильники дружно ...

Но снова, подавшись из центра наружу,

Они разговаривать стали огнями ...

Не знаю, как выразить это словами!

Не раз открывало внезапно прозренье

Пронзительно-точные людям виденья,

Дававшие в краткие эти мгновенья

Инсайт, заменяющий годы ученья!

* * *

Огни опускались всё ниже и ниже,

И ноги помчались к ним сами, но ближе,

Как я ни бежал, к ним не стал ни на йоту,

И пал, провалившись в тупую дремоту.

Потом, полежав там какое-то время,

Очнулся и к свету пополз на коленях,

Но вдруг обнаружил, что ноги, и руки,

И тело исчезли – летает Дакуки!

И тут же заметил, как по небосклону

Бьют тихие молнии сине-зелёны,

И так разгорается чёрное небо,

Как внутренность печи для выпечки хлеба!

Огни превратились в семь ангелов света,

Потом в семь людей, по-пастушьи одетых,

Потом в семь деревьев с большими ветвями,

Покрытыми густо листвой и плодами,

Я видел, как крепли древесные корни

И в почву ползли глубоко и упорно,

А кроны поднялись до подступов рая,

Шумливо зелёной листвою играя!

Плоды же их спелые трескались сбоку,

И брызгали искрами алого соку!

* * *

Тут стало так жарко, как после восхода,

И сбитая с толку толпища народа

Рванулась в пустыню, на поиски тени!

Дрались беспричинно, любых преступлений

Ничуть не гнушаясь! Деревьев волшебных

Как будто чураясь, не видя целебных

Плодов их и тени! Блуждали людишки,

Ползли на коленях и, будто детишки,

Забавные зонтики все мастерили

Из сущего мусора - книжек да пыли!

Всё шло у них в дело – пергамент, бумаги,

Работа кипела! Увы, бедолаги

Не видели – мощных деревьев тенистых,

И яблок их сочных, огромных, душистых!

Подобно евреям - в пустыне, без пищи,

Страдают поныне, попрежнему нищи,

Хотя, каждый день опускается с неба -

Хватай, коль не лень, - изобилие хлеба!

Но если б один крикнул: 'Солнце, глядите!'

Вой ста дурачин: 'Замолчи, очернитель!'

Его б заглушил и сочли бы смутьяном,

Душевнобольным, или попросту пьяным!

* * *

Но что за виденье случилось со мною?

Зрю сон? Наважденье? Ослеплен луною?

Мой разум не верил в такие виденья,

Хоть тело укрылось доверчиво тенью!

И чтобы сомнений разрушить устои,

Я без промедлений сорвал налитое,

Огромное яблоко с ближнего древа,