Колман Баркс - Суть Руми

Но ноет Хусам: "Накорми, я голодный!

Быстрее! Ведь время – палач беспощадный!

А суфий в еде - новорожденный жадный!

Ты разве не суфий, мой солнечный мастер?

Избавь же меня от голодной напасти!"

Ответ мой: "Готов на любую услугу,

Но только не эту! Изменою Другу

Почту я рассказ о делах его тайных,

Не стану оспаривать мнений случайных.

Ведь скрыть должен тайну Любимой влюблённый,

И всё, что хранит его ум потрясённый!"

- "О, нет!" возражает Хусам мне, - "Хочу я

Увидеть ту истину прямо! Нагую!

Настолько, насколько позволит обычай,

С Любимой ложась, не блюду я приличий!"

- "О, милый Хусам! Береги своё тело -

Проси, чего хочешь, в разумных пределах!

Ведь щёпотью Друг покажись небольшою,

Ты б лопнул от страха, простившись с душою!

Не выдержит веса горы твоя торба,

Расплющит гора и верблюда двугорба!

Чуть только приблизится к нам Шамса солнце,

И высохнет наше болотце до донца!

Сгорит в нём дотла и любое созданье,

Что Шамсу обязано существованьем.

Хусам, не проси меня больше об этом!

Зачем же конца этой муке всё нету?"

* * *

Вернемся назад к этой ноше воловьей –

К рассказу о деве, сражённой любовью.

Святой врачеватель заметил султану:

- "Мне надо детально сердечную рану

Исследовать ей в обстановке покоя.

Побыть с глазу на глаз хочу я с больною."

Когда вышли прочь все врачи и служанки,

С собою забравши ненужные склянки,

Святой предложил ей вопросы такие:

- "Откуда ты родом? Кем были родные?

А с кем ты дружила на родине милой?

И кто из родни был украден могилой?"

Мельчайшие факты о прожитой жизни

Он тянет из девы с неспешностью слизня.

* * *

Босой человек, коль ступил на колючку,

На месте стремится извлечь закорючку.

Садится на землю и ступню больную

Кладёт на колено, на ногу другую,

Затем принимает согбенную позу,

Иглой ковырять начиная занозу.

А если заноза наружу не хочет,

Он ранку слюною своею намочит.

Но часто, пытаясь занозу простую

Извлечь из ноги, тратят время впустую.

Намного труднее занозу из сердца

Извлечь, ведь в груди не придумана дверца!

О, кто б научил нас такие занозы

Из сердца выдёргивать! Сладкие грёзы

Тогда б окружали нас! Войн и мучений

Не стало б! Явись нам неведомый гений!

Но мир наш устроен совсем по-иному,

Мы чаще занозы вставляем другому.

Бывает, что дурень – базарный затейник

Под хвост ишаку сунет спелый репейник.

И бедный ишак в беснованье сердитом

Ревёт лишь, да воздух молотит копытом.

Помочь ему может целитель разумный,

Занозу найдя, но ишак тупоумный

К себе после дурня других не пускает,

И сам от упрямства такого страдает.

* * *

Итак, стал беседовать с девой целитель

Про детство, друзей и родную обитель,

Держа её пульс, наблюдая, сверяя,

И мало-помалу, пред ним молодая

Раскрылась, как свежая роза, девица

И вспомнила дни, как юна, круглолица

Жила она мирно в родительском доме,

В провинции тихой, в садах, в полудрёме ...

В рассказе своём она вспомнила много -

Цирюльника, повара, даже портного.

A врач повторял имена их за нею,

Следя, как бледнеет она и краснеет,

От пульса руки своей не отрывая.

И вот, наконец, он спросил: "Дорогая,

Представь, что в родной стороне оказалась.

Куда б ты пошла? С кем бы ты повстречалась?"

Девица сказала: "Хочу в Самарканде

Шербета попить на тенистой веранде."

O, мой Самарканд! Город слаще конфеты!

Девица краснеет, как будто раздета!

Вдруг пульс участился, прервалось дыханье -

Волнует всех дев мысль о первом свиданье!

Раскрылся секрет, отрицать бесполезно,

Призналась она – в Самарканде любезный

Живёт ювелир молодой и красивый,

Хоть бедный - весёлый и красноречивый,

И сохнет она по нему безнадёжно!

Тут врач вопрошает её осторожно:

- "А где в Самарканде твой друг обитает?"

- "Ведь он – ювелир, они все проживают

В квартале одном, что зовут Гатафаром,

У моста, в домишке с высоким чинаром."

- "Теперь я тебя излечу! Без испуга

Смотри, что для этого чахлого луга

Проделать сумеет тот дождь долгожданный,

Которого ждала земля неустанно!

Но ты никому и, конечно, султану,