Лариса Миллер: Накануне не знаю чего

Наверно, надо торопиться,
Поскольку золота крупица
Уже блестит на деревах.
Пока июль в своих правах,
Спешу без памяти влюбиться
В его сиянье, и в грозу,
И в бабочку, и в стрекозу —
Во всё, во что влюбиться можно.
Листа касаюсь осторожно,
Чтобы не сбить с него слезу.

В тенистом саду моём вишня поспела...
Я все свои песни сложила и спела.
Живу одинока, печальна, пуста.
Ем с дерева вишню, малину с куста.
Ты скажешь, конечно, что всё это было:
И вишня алела, и лето царило,
И песня, лишившись живого огня,
Не раз и не два покидала меня.

Поющий кустарник, поющая птица.
День медленно гаснет. Куда торопиться?
Поющий кустарник жасмина, сирени.
Сижу, обхвативши руками колени
И в памяти дни своей жизни листая.
На пышном кустарнике – певчая стая.
И песня звонка, а когда затихает,
Становится слышно, как ангел вздыхает.

Я живу у полустанка.
Жизнь короткая, как танка,
Протекает рядом с ним.
Мы под стук колёсный спим,
Стук колёс, гудок надсадный.
Краткость жизни – факт досадный.
Потому стараюсь, длю
Всё, что в жизни я люблю.
Например, беседы эти,
Чтобы ты и я, и дети.

Что делают с нами?
Сживают со света.
Давно ли?
С рождения, с осени, с лета.
И как? Удаётся?
Конечно, всегда.
Зачем же, скажи, мы приходим сюда?
Приходим сюда, потому что мы званы
Сменить получивших смертельные раны.

Не рубеж за рубежом,
А мираж за миражом,
Призрак, видимость, виденье.
Что такое – наше бденье?
Луч, который помелькал.
Всё, чего ты так алкал,
Помаячив, испарилось.
Ты смирился? Я смирилась.

Как здесь жить, если всё на фуфу.
Не успеешь закончить строфу,
Как всё сдвинется, стронется, рухнет,
Стёкла вылетят, лампа потухнет,
Дверь входная сорвётся с петель.
Ты какую преследуешь цель?
Я, к примеру, без всяческой цели
Просто радуюсь тихой неделе.

Да мало ли чего хочу?
Хочу летать, а не лечу.
Хочу весь год в лучах купаться,
И с лёгким сердцем просыпаться,
И не бояться за родных,
И знать, что и в мирах иных,
Тех, из которых нет известий,
Мы будем счастливы и вместе.

Если нет Тебя, Боже Ты мой,
Значит надо справляться самой.
Только как с этой жизнью справляться?
В чьих ногах днём и ночью валяться?
И кого со слезами просить
Раньше времени свет не гасить,
Ровно льющийся, тихий, небесный,
Освещающий путь этот крестный?

Малютка-кузнечик стрекочет.
Чего-то он, видимо, хочет.
Я тоже чего-то хочу:
Стихи на бумаге строчу.

И что нам с кузнечиком надо
От этого тихого сада,
От этих ажурных теней,
От этих стремительных дней?

Я всё здесь знаю назубок.
Вот яблока подгнивший бок,
А вот скрипучая калитка,
А вот серебряная нитка
Дождя, что с ночи моросит,
Вон паутина, что висит
Под самой крышей на терраске,
Вон даль, меняющая краски.
Я изучила всё, любя
Мир, подаривший мне тебя.

Дни и ночи, оставьте в покое.
Разрешите – ладонь под щекою —
Спать без просыпу, ровно дыша,
Чтоб болеть перестала душа.

Спать без просыпу, без сновидений
И ни взлётов не знать, ни падений,
Ни любви, заманившей сюда,
От которой так больно всегда.

А вечность – это море тьмы,
Где нет ни лета, ни зимы,
Ни вех, ни времени, ни даты.
Куда ты, маленький, куда ты?
Смотри, утонешь в темноте.
А может, все слова не те.
И вечность – это море света,
В которое впадает Лета.

Конец счастливый неизбежен,
И тот, кто рядом, тих и нежен,
И дни, как ангелы, нежны,
Заботой мы окружены.
А время кончится земное
Возьмут нас на небо седьмое.