Вадим Шершеневич - Стихотворения и поэмы

Точно так же и я… Мне до рези в желудке противно
Писать, что кружится земля и пост, как комар.
Нет, уж лучше пред вами шариком сердца наивно
Будет молиться влюбленный фигляр.

Мороз в окно скребется, лая,
Хрустит, как сломанный калач.
Звенят над миром поцелуи,
Звенят, как рифмы наших встреч.

Была комета этим годом,
Дубы дрожали, как ольха.
Пришла любовь, за нею следом,
Как шпоры, брызнули стихи.

Куда б ни шел, но через долы
Придешь к любви, как в Третий Рим.
Лишь молния любви блеснула,
Уже стихом грохочет гром.

И я бетонный и машинный
Весь из асфальтов и желез,
Стою, как гимназист влюбленный,
Не смея глаз поднять на вас.

Всё громче сердца скок по будням,
Как волки, губы в темноте.
Я нынче верю только бредням!
О разум! — Нам не по пути!

Уж вижу, словно сквозь деревья,
Сквозь дни — мой гроб, — последний Рим,
И, коронованный любовью,
Я солнце посвящаю вам.

Как мальчик, не видавший моря,
За море принял тихий пруд, —
Так я, лишь корчам тела веря,
Любовью страсть назвать был рад.

Мне всё роднее мертвь левкоев
И пальцев догорает воск.
Что в памяти? Склад поцелуев
И тяжкий груз легчайших ласк.

Уж не трещать мне долго песней,
Не лаять на луну слезой!
Пусть кровь из горла — розой красной
На гроб моих отпетых дней.

О, я ль не издевался солнцем,
Смешавши бред и сон и явь,
Как вдруг нечаянным румянцем
Расхохоталась мне любовь.

Весь изолгавшийся, безумный,
Я вижу с трепетом вблизи
Фамильный герб любви огромной —
Твои холодные глаза.

Что мне возможно? Ночью биться,
Шаг командора услыхав?
Иль, как щенку, скуля, уткнуться
В холодной конуре стихов?

Твоей походкой я считаю
По циферблату шаг минут.
На грудь твою я головою
Вдруг никну, как на эшафот.

Уж только смерть последним штилем
Заменит буйство этих гроз.
Ах, кровь вскипает алкоголем,
Шампанским брызнувши из глаз.

Мне даже кажется, что выси
Сегодня ближе, вниз, к земле.
Звучало мне: — Люблю воскресе!
И я: — Воистину люблю.

Друзья, продайте хлюп осенний,
Треск вывесок, слез цап-царап, —
Но радостью какою осиянно
Твое благовещенье губ.

Бесцельно целый день жевать
Ногами плитку тротуара,
Блоху улыбки уловить
Во встречном взоре кавалера.

Следить мне, как ноябрь-паук
В ветвях плетет тенета снега
И знать, что полночью в кабак
Дневная тыкнется дорога.

Под крышным черепом — ой, ой! —
Тоска бредет во всех квартирах,
И знать, что у виска скорей,
Чем через год, запахнет порох.

Итак, итог: ходячий труп
Со стихотворною вязанкой!
Что ж смотришь, солнечный циклоп,
Небесная голубозвонка!

О солнце, кегельбанный шар!
Владыка твой, нацелься в злобе
И кегли дней моих в упор
Вращающимся солнцем выбей.

Но он не хочет выбивать,
И понял я, как все, усталый:
Не то что жить, а умереть
И то так скучно и постыло!

Другим это странно: влюблен и грусть!
Помнит о смерти, как о свиданьи!
Я же знаю, что гробом беременна страсть,
Что сам я двадцатого века виденье!

Другим это ясно: влюблен — хохочи!
Как на медведя, на грусть в дреколья!
Как страус, уткнувшись любимой в плечо,
Наивно мечтай об Италии.

Что такое Италия? Поголубее небо
Да немножко побольше любви.
Мне ж объятья твои прохладнее гроба,
А губы мои, как могильный червяк.

Так просто выдавить слова,
Как кровь из незасохшей раны.
Землетрясенье в голове,
Но мысли строже, чем икона.

Землетрясенье в голове.
И лавой льются ваши губы.
Вам 20 лет, и этим вы правы,
А мне всего один до гроба.