Наталья Загвоздина - Дневник. Продолжение

Расшиби хоть лоб о стены,
всё равно опять постелешь
там же, где вчера.

Где найдёшь, где потеряешь,
сам не знаешь, повторяя:
«Как же ночь черна...».

Что была, что не бывала...
Бьёт тревога наповал, и —
волны да простор...

И опять смотрю куда-то
неотрывно... День кудахчет:
«Не мечтай о том».

Премьерный занавес тяжёл.
Смотреть в глазок – напрасно.
За бельэтажным этажом
не разглядеть... На праздник

мне не попасть. Больному мир —
чулан, и только снопик
пробившихся лучей на миг
от счастья сердце сносит...

Но скоро вечер. Чёрн чулан.
Простуда голос сносит.
И грустно жаркого чела
во тьме свиданье с ночью.

Нам не дано предугадать...
Забвенья жду, прощенья жажду.
Уже исполнились года,
с которых собираю жатву.

Как наше слово зазвучит,
Один лишь Бог сегодня знает.
Ему работай, заучив
завет, и помести на знамя,

покуда держишь древко, рук
не разжимая. Благодати
Его исполнившись, и в круг
вступая по Господней дате.

...А кроны зелены кленовые, а кроме —
приметы вселены в раскидистые кроны
вселенских перемен... Судьба приходит за ночь,
хватая за нутро, а если проще, за нос.

Морозно утром враз и вдруг, слышнее голод.
Как?! Только солнце жгло – и выходи на холод...
Роптанье и упрёк...

Кому! Напяль тулуп иль что-то в этом роде,
и – славь! Как говорят, плохого нет в природе.
А ты опять упёрт.

Люби, что есть, дано. Умножь добро и в зиму.
Возьми и обесточь услужливую симку.
Съешь с другом соли пуд.

Она хоть солона, а сладко – ты попробуй.
Уже вот-вот вскипит на Иордане прорубь —
освободись от пут.

Пройди с зимою путь – узнаешь, как вступает
младенец ножкой в бок...
Ты будешь рад весне. Борьба, ещё тупая,
тебе покажет – здесь: Создатель. Отче. Бог.

Оглянуться не успела —
золотая осень спеет. Сорок сороков
льются благовестом. Петел
возвещает новость. Спета
песня без сроков.

В Риме Третьем столько трещин —
провалиться страх.
Бережёт небесный резчик
на пути воздушных речек
контуры листа.

Оторвётся лист в аллее, багрянисто и алея
вспыхнув на земле.
Без конца грустить о лете
не пристало – в лете лести
больше, чем в зиме.

Проживи и то и это называвшийся поэтом,
в кузов полезай...
Но не искази при этом
наречённого портрета...
Осень по лесам.

Льётся благовест ручьями.
Воздух полнится речами ветра и дождей...

Близко кашляет сыночек.
На душе висит замочек.
Не ищи тожде́ств.

И резеда милейшая, медком пахнувшая, и вяжущий табак
душистый льют бальзам... Зализывая раны,
я нежусь около. Всё просто, как тогда.
Мир источает дух, попутно завираясь.

То мельче бисера, то с нежный ноготок
красавицы, то с детскую ладошку —
идёт игра... Прикрывшись наготой,
душа торгует жизнью, как лотошник.

Здесь всякой всячины с три короба – чего
там только нет... Вострит бывалый купчик
и вяжет нажитое бечевой...
Состав души уже не цел, но крупчат.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Зализывая раны, пью нектар старинной резеды...
Сентябрь то бьёт, то нежит,
но правду говорит. Не можешь разве ты
ему последовать? Руками развести
мою беду, какую кличет нежить?

Не рви ни волоса – и он не упадёт
с повинной головы без ведома, без воли
Создателя. Его путём пойдём
единственным, какой найти без боли,

наверное, не выйдет. Помирись
с невзгодою – она получше лечит
всех снадобий душистых. Миру – риск
сподручнее. Возьми себе на плечи

одну лишь жертву – вот тебе стезя.
А волос рвать, моя родная, больно,
но совестно – зачем души стеснять
сокровище, когда такая бойня?

Порадуйся страданию – оно
подарит глубину. Поэту прибыль.
Покоя соблазняющий манок
услужливо звучит – златая припыль