Лев Гомолицкий - Сочинения русского периода. Стихотворения и поэмы. Том 1

Заплетены два ивовые ложа. В
виду полей, туманных синевой,
мы отдохнем в тени березы
лежа и будем слушать шум
ее глухой.
Бог с красным факелом
пройдет спокойно мимо, и фа-
кел искры бросит в глубь не-
бес, и чаша неба, пламенем па-
лима, прольет покой задумчи-
вый на лес.
Мы на алтарь положим сушь
лепную и капнем маслом-со-
ком золотым; я стрелы искр
в огонь живой раздую, и побе-
жит волнуясь белый дым.
Глаза уставшие нам краски
обласкают, оглохший слух нам
птицы оживят, и сны прозрач-
ные над нами запорхают и
слепотою нежной ослеплят.
Сны зазвучат прибоем даль-
ним моря – в них тайна Бо-
жия и Божия гроза, и далеко запла-
канное горе уйдет от нас,
закрыв полой глаза.

Как ни живите, как, живя, ни
верьте,– он близок, Миг; с ним
не борись, не спорь.

Она больна, она боится смерти,
любимая, прекрасная Эгорь.
Мне говорит:
«Пусть жить я не умею, я не хочу, –
– мне страшно умирать! Ты ви-
дишь, косы гладкие, как змеи:
их жутко гладить, страшно за-
плетать. Глаза от слез еще не
потухали, не вовсе губы высохли –
взгляни! Меня любить еще не пе-
рестали, манить еще не уставали
дни...
«Моя рубашка к телу прили-
пает, и нет покоя ночью голове,
а если сон случайно навещает,
он не дает успокоенья мне.
«Возьми меня в тенистый сад
шумливый, где созревают тяжкие
плоды... Ты помнишь день, ты пом-
нишь день счастливый, в который
там вдвоем сидели мы? Часов
счастливых больше не нарушу. Мы
дом построем в том глухом
саду, и будут в нем зреть яб-
локи и груши, созревши падать
тяжко на траву. Крылечко дома
я сама украшу: три молодых
прозрачных деревца я посажу
под дверь простую нашу, у са-
мого открытого крыльца. Пу-
скай сквозь них лучи к нам
проникают, на стол, на пол ло-
жатся, на цветы; пускай весной
в них птицы не смолкают и
расцветают липкие листы. Я
буду шить и будешь ты работать,
чтобы друг друга видеть каж-
дый миг, чтобы в молчаньи мел-
кие заботы и радость их ты на-
конец постиг.
«Сядь ближе, тут. Скажи, ты
помнишь?– было: воздержанный от
поцелуев час, я вечером как
девочка шалила, и было так
светло тогда для нас? Ты пом-
нишь, я украдкой позвонила – ты
дверь открыл и не нашел меня...
Беспечным смехом я тебя смутила
и заразила смехом я тебя...
«Да... А теперь я не встаю с
постели; как будто ночи резвые
мои, не двигаясь, застыв, окаменели.
По серым окнам я считаю дни.
Что! это – смерть?! Скажи! тебя не
выдам... Я жить хочу! Для жиз-
ни... для людей. Верни мне жизнь
своим веселым видом, улыбкою
приветливой своей!..»

Что мне сказать? Слов мысли
не находят. Она бледна, и смерть
ее страшит.
Не сами люди в эту жизнь
приходят и сходят в мир, от
глаз который скрыт.
Как до сих пор все люди не
привыкли, что ведь не вечны до-
мики в садах, и дни влюблен-
ные – они так часто никли и,
рассыпаясь, обращались в прах –,
что в жизни нет и не бывало
вещи, не знающей начала и кон-
ца; что ни один великий или
вещий не избежал прощального
венца.
Пора бы знать и вспоминать
об этом не только за день, за
день или миг, но приучить к
вопросам и ответам свой роб-
кий ум и дерзкий свой язык...

Я убедился: нет такого слова...
Есть близкое, туманное: любить .
Его бессилье мне уже не ново.
Нельзя сказать – нельзя не говорить.
Оно звучало мне как песня пес-
ней, как зов трубы, гремящий
над Землей.
Что может быть прекрасней
и чудесней минуты в жизни
вспыхнувшей такой!
Вся стройная, как белый ствол
березы; вся тихая, как вечером
листва, – над ней гремели мед-
ленные грозы; сжигали зори Бо-
жие слова.
Она учила дух высоким взле-
там и в поцелуях сдержанных
своих, пугавших сердце, пила,
точно соты, из тайников души
моей живых.
И дни мои горели и сгорали
быстрей земных – а эти ли тихи!
Молитвы-песни в зорях наки-
пали и претворялись в лучшие
стихи...
Вот белый призрак тихо
дверь откроет и скроет дверь
ее последний взгляд. Мрак неиз-
вестный образ ясный скроет
и не вернет глазам моим на-
зад. Я не застыну над ее пос-
телью – уйду в туман слепых –
пустых полей. Останется мне
в память ожерелье, как жем-
чуг, серых-серых долгих
дней.
А с ней уходят в мрак
глухой безвестный – я голову уже
не подниму – уходят с ней свер-
кающие песни и, разлетаясь, па-
дают во тьму.