Михаил Антонов - Право и общество в концепции Георгия Давидовича Гурвича

Подобная легитимация предполагает многообразие конфликтующих социальных ценностей, в пользу которых оптируют те или иные социальные общности (формы социабельности). Так, в одни периоды истории общества преобладает ценность долга – верности своим обязательствам перед высшими силами, в другие периоды мы встречаем преобладание ценности творческой свободы либо возведение в ранг высшей ценности своих близких. Или – в ином разрезе – господство ригористической этики может спонтанно смениться этикой свободного творчества, и наоборот [818]. В разных сферах опыта можно констатировать разные ценностные приоритеты: в праве ведущей ценностью является справедливость, а также ценности мира и безопасности в качестве ее условия; тогда как в сфере морали акцент делается на более «революционных» ценностях, таких как свобода; в рамках религиозного опыта ведущей ценностью является благоговение перед божеством, покорность религиозной традиции [819]. Итак, в обществе существует не единая шкала ценностей, что ошибочно утверждалось большинством этических концепций, а «неустранимый ценностный плюрализм», предполагающий различие ценностей в зависимости от уровней социальной действительности и от конкретных обществ и форм социабельности.

Ценностный плюрализм, формулируемый Гурвичем применительно к обществу в целом, применим и к сфере правовых ценностей, которые представляют собой отдельный участок социальной действительности. Поэтому учение о праве должно строить анализ правовых феноменов на «бесконечном разнообразии форм опыта всех обществ и всех групп, описывая конкретное содержание каждой из этих форм (в той степени, в которой они выражаются в доступных для чувственного восприятия феноменах)» [820], раскрывая тем самым всю глубину права как социального явления; глубину, которую, как замечает Гурвич в противовес сторонникам подхода к праву исключительно как к форме знаковой (символической) коммуникации, «символы скорее прячут, чем раскрывают» [821].

Нельзя не отметить в связи с этим некоторую непоследовательность Гурвича. С одной стороны, любое учение о праве предстает как исследование значения правовых символов в определенной социальной среде и как построение четкой системы таких символов. С другой стороны, мыслитель пытается выйти за пределы теорий «символической коммуникации», говоря о необходимости «тотального» видения права. Такое видение, по мнению Гурвича, предполагает опору не только на символы, но и на иные социальные факты (феномены коллективной психологии, морфологическая база социальной жизни и др.). Однако, говоря о «непосредственном, интуитивном» знании об обществе, ученый не счел нужным развить эту мысль и объяснить, каким иным образом, помимо социальных символов, можно познавать социальную действительность, и в отдельных случаях был вынужден рассматривать право как «кристаллизированные стандарты коллективных нравственных символов» [822], не избегая использования данного термина для определения права.

Другим важным моментом для понимания социальных ценностей в концепции Гурвича является их динамизм. Мыслитель принципиально выступает против статичной морали, основанной на неизменных трансцендентных заповедях, и указывает на постоянные конфликты между различными ценностями, равно как и между велениями общественного или личного долга, социальными или объективными ценностями, между будущим и настоящим, общественным идеалом и существующей социально-политической структурой, между творчеством и традицией. Результат такой борьбы непредсказуем и может иметь своим следствием не только разрушение существующей иерархии ценностей, но и социальной структуры в целом. Исходя из этих постулатов, Гурвич основывает свою этическую концепцию на философии творческой свободы [823], впоследствии несколько корректируя свою позицию в пользу релятивизма социальных ценностей [824].

Содержание правовых ценностей также изменчиво, как изменчиво содержание отдельно взятых правоотношений, которые составлены из неповторимых и по-своему уникальных переплетений императивно-атрибутивных эмоций. И как правоотношения, так и лежащие в их основе нормативные факты зиждутся на заданных в коллективном сознании правовых ценностях, которые развиваются и меняются сообразно изменениям в структуре данной формы коллективного сознания. Каждое общество обладает своей шкалой ценностей; она служит отправным пунктом для формирования тех основных параметров, которые характерны для правового общения в рамках данной системы права и которые изменяются сообразно динамике развития социальных структур [825].