Михаил Антонов - Право и общество в концепции Георгия Давидовича Гурвича

Возьмем для примера любую фабрику, торговое заведение, бюро при капиталистической системе. С одной стороны, в таком предприятии имеется некое объективное объединение людей для определенной цели (рабочих, служащих, хозяев – всех совместно); из этого объединения вытекает объективное социальное право, регулирующее взаимоотношение сочленов этого целого и прежде всего власть его над ними. С другой стороны, над этим объединением надстраивается известная организация, призванная выражать власть этого целого и точно определять функцию каждого сочлена. Эта организация при капиталистическом режиме, однако, не определяется социальным правом, излучаемым объединением. Собственник предприятия на совершенно других основаниях – именно на основе индивидуально-правового отношения с другими собственниками, в связи с предоставленным ему кругом имущественных прав – произвольно устанавливает внутренний распорядок своего заведения, властвует над группой работающих у него людей, определяет их взаимоотношения и роль и т. д. Власть, которую целое, на основе социального права, имеет над своими сочленами, здесь используется и захватывается собственником при помощи индивидуального правопорядка, не включающего как таковой функции властвования.

В организации капиталистического предприятия, таким образом, явственно смешивается социальное и индивидуальное право, с преобладанием второго над первым. Это дает тип господского союза, обращающего социальное право на службу индивидуальному праву и путем этого извращения достигающего сочетания индивидуально-правового отношения с властью над целым. Хозяйственная демократия есть не что иное, как восстание социального права внутри каждого предприятия против своего противоестественного подчинения чужеродному индивидуально-правовому отношению. Хозяйственная демократия стремится подчинить организацию предприятия социальному праву, порождаемому объективно-институционным объединением, лежащим в основе этой организации. Всюду, где в процессе хозяйства возникает власть одних над другими, эта власть должна быть основана на социальном праве данной группы, а не на индивидуальном праве, прикрывающем здесь произвол. Таков конечный идеал хозяйственной демократии. Борьба за демократизацию индустрии сводится к стремлению постепенно вытеснить элементы индивидуально-правового отношения из организации предприятия, замещая их социальным правом.

Достижимое здесь в пределах капиталистического строя можно сравнить с дуалистической конституционной монархией в области политической. Определение внутреннего распорядка предприятий путем коллективных тарифных договоров, фабрично-заводские комитеты, организующие представительство рабочих и служащих для участия в осуществлении дисциплинарной власти, рабочий контроль, соучаствующий в фабричной инспекции, наконец, организация на паритетных началах органов экономического самоуправления – все это лишь разные виды ограничения индивидуального правопорядка социальным правопорядком в структуре хозяйственной группы. Полное торжество хозяйственной демократии, т. е. совершенное вытеснение из организации предприятия индивидуально-правовых элементов и подчинение ее чистому социальному праву данной группы, равносильно установлению социалистического строя, т. е. такой системы, при которой из индивидуально-правового отношения собственности не могло бы возникать никакой власти над другими лицами и их объединениями.

Юридическая формула социализма, таким образом, совершенно тождественна юридической формуле демократии: суверенитет социального права. В их истинном выражении демократию и социализм незачем мирить: они представляют собой одно и то же. Социализм есть хозяйственная разновидность демократии. Демократия не может выявить своей истинной сущности и своих многогранных потенций, оставаясь в тисках индивидуализма. Высказанное нами убеждение, что будущность демократии в ее многопланности и универсальности, получает здесь новое подтверждение. Чем точнее мы представляем себе сущность демократии, тем богаче оказывается ее содержание и шире ее возможности. Это прекрасный прогноз для ее будущности.

Комментарий

Этот текст был первоначально опубликован на русском языке в 1927 г., в 1929 г. вышел французский перевод данной работы под названием «Le principe démocratique et la démocratie future» (Revue de Métaphysique et de Morale. 1929. No. 36. P. 403–431) с рядом сокращений и изменений. Эти изменения касаются главным образом презентации идей для французского читателя, в связи с чем исключены фрагменты, касаю щие ся судьбы России и русского философского дискурса, и внесены дополнения по идеям солидаризма во Франции. В расширенном виде идеи статьи были положены в основу второй диссертации Г. Д. Гурвича (Идея социального права и современность). Данная статья демонстрирует, что центральная для правовой доктрины мыслителя концепция социального права укоренена в русской социальной философии – в идее соборности.