Сборник статей - Социальные функции права. Материалы круглого стола. Круглый стол № 1

В этой связи, представляется, что определенный вклад в развитие теории фикций права и их классификации в рамках неклассической парадигмы может внести теория правомерной деятельности (публично-правовой активности) субъектов публичных статусов [260]: общегражданского и специального (компетенционного).

По мнению автора публично-правовая активность – это свойство субъектов действовать энергично, целенаправленно и избирательно в рамках имеющихся субъективных прав и юридических обязанностей в целях обеспечения и защиты прав и свобод человека, иных правовых ценностей, а также в целях формирования собственной личности, своих взглядов и установок. Интенсивность проявления публично-правовой активности может варьировать от высокой («борьбы») до низкой степени (осуществление прав, исполнение обязанностей). Ценность публично-правовой активности состоит в том, что она связывает, трансформирует нормативный уровень публичных статусов в эмпирический уровень – правовые отношения и правопорядок на основе ценностей права и прав человека (т. е. в правопорядок органического типа).

Экстраполируя изложенное выше на предмет настоящего исследования, подчеркнем следующее. В теоретико-методологическом плане особую значимость обретает то, что одна из наиболее актуальных в теоретической юриспруденции современности проблема действенности права – его функций «поставлена» в зависимость от человека как субъекта, активно реализующего свои статусы в разных сферах общественной жизни, и прежде всего, публичной. Поэтому инструментом действенности права, его социального функционала становится публично-правовая активность обладателей публичных юридических статусов [261].

В рамках неклассической, ориентированной на человека методологии (человкоцентризм) теория функций права может перейти на иной уровень благодаря роли личности в истории общества и государства – деликатного момента в обществознании, который в недалекие времена нашей науки если и не замалчивался, то значительно «сглаживался». Вместе с тем жизнь доказала, и продолжает это делать, что роль рядового обладателя статуса гражданина государства в истории вообще заметна, а роль агента государства – гражданина, обладающего компетенцинной правосубъектнстью, – может существенно повлиять на ее судьбу.

Принимая во внимание то, что публично-правовой активности присущи ряд функции в процессе регулирования (регулятивная функция конкретизируется нонконформисткой и управленческой) различных сторон общественной жизни, можно обоснованно утверждать, что на уровне правовой практики праву свойственны аналогичные функции. В своем единстве они легализуют и легитимируют правопорядок органического типа. В этой связи к общеизвестной типологии социальных функций права – доминирующей выступает регулятивная функция – в контексте теории статусного публичного права и публично-правовой активности субъектов можно добавить такие функции как: легитимирующая, управленческая, нонконформитская.

Еще одним уровнем существования права как социального явления, обладающего сложной онтологической структурой, выступает уровень ценностно – идеологический. Авторитетный отечественный эксперт в области теоретико-правового анализа Г.В. Мальцев настоятельно призывал коллег по научному цеху перестать «стыдится того, что право всегда было, есть и будет специфической идеологией, за которой стоят интересы различных социальных сил, именно это и делает его предметов, так называемой борьбы за право» [262].

Оценивая различные подходы, сложившиеся в отечественном научном дискурсе в отношении функций права в духовной сфере социума, заметим коротко следующее.

Прежде всего, согласимся с теми авторами, которые справедливо отмечают, что право выполняет воспитательную функцию. Добавим лишь, что это функция права реализуется благодаря механизмам интериоризации (восприятие) и экстериоризации (распространения) правосознанием содержащейся в правовых нормах информации о возможном, должном, желательном или запретном, а потому подлежащим вытеснению из социального пространства поведению. Думается, что логически правильнее было бы говорить о том, что воспитательная функция права состоит в том, что правовая информация может оказать и оказывает влияние на формирование мотивов правомерного поведения. Это, во-первых. А, во-вторых, поскольку мотивация правомерного поведения субъекта связана с его правосознанием, постольку воспитательная функция права едва ли может мыслиться вне контекста правосознания индивида.