Сборник статей - Социальные функции права. Материалы круглого стола. Круглый стол № 1

Геннадий Васильевич анализирует право, прежде всего, в контексте социокультурной регулятивной системы общества, которая задает праву родовые свойства и характеристики социально-культурного комплекса – «единство норм, отношений, идей, определяющих характер и направление человеческой деятельности через формирование поведенческих стереотипов» [245]. Это фундаментальное основание, которое едва ли можно подвергнуть сколько-нибудь аргументированной критике, привело к тому, что исследовательская позиция ученого получила наименование социократической теории права.

Эвристическую привлекательность для настоящей темы представляют предлагаемые Г.В. Мальцевым онтологические характеристики права как необходимого продукта общества, органично вплетенного в ткань общественных связей и взаимозависимостей, придающих праву общие, родовые признаки. Наряду с ними (право как часть регулятивной системы общества, представленной нормами, отношениями и ценностями), право обладает рядом видовых, характерных только для него признаков. Их суть выражается в том, что право предстает как официальный, поддерживаемый ресурсами государственной власти регулятор. Г.В. Мальцев вполне резонно отмечал в своем известном труде «Социальные основания права» следующее. Право «имеет сложное онтологическое строение, включающее в себя разнообразные элементы – предметную и умопостигаемую реальность, нормы и факты, материальные и идеальные комплексы явлений» [246].

Социологический подход к пониманию права позволяет обоснованно утверждать, что право – элемент социальной системы [247], который находится в «плену» взаимообратных связей с обществом [248]. Принимая во внимание данное аксиоматическое утверждение, заметим, что наиболее важной и сложной проблемой в описании и познании права становится вопрос правового бытия человека, личности (гражданина) – социокультурной переменной и первичной, не поддающейся дальнейшему элиминированию части «великого коллективного целого», субстанциональной основы сложно организованного общества и государства. Очевидно, что вне человека правовая реальность существовать не может. Этим объясняется потребность в скорейшем разрешении наукой проблемы гуманитарного оправдания правовой реальности общества.

Наряду с этим едва ли стоит игнорировать то, что в современном научном дискурсе заметно возросла роль концептуального мышления и широких социальных обобщений в связи с выдвижением Человека в качестве центральной проблемы исследований, обусловленных неклассической методологией. Антропологический «поворот» [249]изменил представления о научном знании, способах его представления, средствах разработки и т. п. В современных условиях изучение государства и иных субъектов права нуждается в более широком исследовательском подходе, привлечении культурологических [250], социально-психологических, аксиологических и т. п. методов, т. е. в комплексном освещении.

Стало очевидным, что теоретическая юриспруденция испытывает настоятельную потребность в том, чтобы прояснить человекоразмерность права как общественного (публичного) института, показать зависимость его сущности и функций от социально-гуманитарных, психолого-правовых и духовно-нравственных влияний, обосновать его гуманитарное оправдание. Это вносит свой вклад в научные разработки, посвященные поискам человеческой самости, которая занимает антропологов, философов (экзистенциалистов, постструктуралистов, постмодернистов), культурологов, других представителей научного цеха и, разумеется, правоведов.

Отрадно, что юридическая наука, неустанно выверяя и расширяя границы изведанного, не отрекается при этом от познания существа генетических связей права с человеком, в зависимость от которого поставлены не только «работа» права в обществе, его функции, но само его существование. Поэтому, безусловно, прав академик Г.В. Мальцев, который обратил внимание на то, что «полная и неискаженная картина правового регулирования в обществе может быть составлена на основе познавательного материала, добытого на основе научного, нормативного и ценностного постижения юридической действительности» [251].

Из посылки о праве, которое имеет сложную онтологию, включающую в себя помимо предметно-постягаемых сегментов и те, которые не могут быть описаны и изучены средствами классической науки, следует логически обоснованное утверждение о следующем.