Сборник статей - Социальные функции права. Материалы круглого стола. Круглый стол № 1

Для теоретической юриспруденции понятие «функции права» – тема традиционная, описанная в разных плоскостях и с различных позиций. В этом можно легко убедиться, обратившись, например, к содержанию многообразных источников. Анализ даже небольшого количества учебной, учебно-методической, научной литературы убеждает в том, что тема функций права на протяжении продолжительного времени разрабатывается и продолжает оставаться в центре исследовательского внимания.

Это происходит, в том числе, благодаря плодотворным усилиям Т.Н. Радько – он признанный основатель данного направления в отечественной теоретической юриспруденции! Сущностные характеристики функций права развиваются и усилиями многочисленных учеников и последователей Тимофея Николаевича [231]. Можно без преувеличения сказать, что в единстве опыта и новаторства в области теоретико-правовых разработок функций права сформировалась правовая школа, «незримый колледж» – коллектив единомышленников, прилагающих свои интеллектуальные усилия для исследования данного сюжета в общей теории государства и права. Поэтому вполне объяснимо то, что отечественная теоретическая юриспруденции накопила и располагает значительным теоретико-правовым материалом относительно такого идеального объекта исследований, каким являются функции права.

В современном научном дискурсе в области юриспруденции стало общим местом соотносить разработку того или иного вопроса, тем более, его теорию – частную по отношению к общей теории государства и права, с парадигмальными основаниями или парадигмой. По мнению ряда авторитетных зарубежных [232]и отечественных ученых [233], развивающих своим научным творчеством концепцию американского историка науки Томаса Куна – именно он ввел в научный обиход понятие «парадигма» – стало широко распространенным, прежде всего, в естественных науках. Однако и гуманитарная исследовательская культура не осталась в стороне от «признания» парадигмы.

В современных науках гуманитарного и социального профиля и, в частности, и теоретической юриспруденции некоторые авторы [234]парадигму аттестуют как исследовательскую стратегию, имеющую дальнесрочную перспективу и определяющую средства установления нового истинного теоретико-правового знания. В целом соглашаясь с таким определение научной парадигмы, предложенной Е.А. Войниканис, от себя добавим некоторые уточнения. В контексте достижений эпистимологии и философии науки представляется, что парадигма как исследовательская стратегия включает в цель – получение нового истинного знания об объекте теоретико-правового анализа или его сегменте; методы и средства – научно-исследовательский инструментарий; идейно-философские основания и принципы научного исследования.

Анализ содержания понятия «парадигма» в теоретико-правовом дискурсе вынуждает говорить о том, что различные исследовательские позиции во многом расходятся, но все же совпадают в одном. А именно в том, что непременным элементом парадигмы является тип понимания права и связанного с ним государства. По-другому: тип доктринального мировоззрения. С таким утверждением стоит согласиться, тем более, что тип правопонимания (понимания сущности права и связанного с ним государства) содержит в себе и соответствующий инструментарий для полного и всестороннего исследования объекта теоретической юриспруденции, в зависимость от которого поставлены и результаты научного поиска, его итоги по рациональному описанию и объяснению государственно-правовой жизни общества (или ее сегмента).

При этом стоит принять во внимание и постоянно иметь в виду, что по вопросу о понимании сущности права в специальной литературе фиксируется непреодолимый в условиях современной науки плюрализм мнений. Многообразие исследовательских подходов и точек зрения по вопросу о сущности права объяснятся как объективными причинами, так и субъективными условиями. В своем единстве они выступают теми фактории, которые определяют перспективу существования права в обществе и его дальнейшего развития. В связи с этим академик Г.В. Мальцев справедливо замечал, что «юридическая мысль, судя по всему, обречена на бесконечный поиск определения права, побуждаемая к этому практической необходимостью построить правопорядок на фундаменте как можно более надежных, четких и полных знаний о его сущности, предмете правового регулирования. С одной стороны, постоянная неудовлетворенность достигнутым уровнем юридических знаний, вечно актуальные ощущения неполноты права, желание его усовершенствовать, а с другой – возрастающее вместе с опытом понимание относительности результатов, добываемых юридической мыслью, ограниченного и переходящего характера выводов, в «истинность» которых люди уже успели поверить» [235].