Знание - сила, 2007 № 07 (961)

Смеясь, рассказывал нам отец и о том, как уже знакомый нам комендант помогал отцу. Отец с Юзефовичем очень много ездили на машине, и им не хватало выдаваемого бензина. Комендант распорядился выдать отцу бочку коньяка, объяснив, что это лучший эквивалент бензину. И, правда, когда бензин кончался, отец на машине подъезжал к первому же танку, и танкисты заливали полный бак «за спирт». Комендант очень удивлялся, что отец этого не знал. Расплата спиртом очень помогала отцу при строительстве криогенного корпуса МГУ. Папа любил повторять, что это строительство напоминало ему «битву за Берлин».

Рассказывал отец и еще об одном эпизоде. Было обнаружено большое складское помещение с ценным оборудованием, замаскированное немцами под «аптечный склад». Отец в сопровождении «аптекаря» ходил по складу. Когда он спросил, показывая на прекрасные осциллографы: «А это для чего?» «аптекарь» ни мало не смущаясь, ответил, что это техника для зубных врачей. Когда же отец отметил, что 20 таких «аппаратов» он включает в список репараций, «аптекарь» спросил: «Простите, Вы не румын?» — смеясь, вспоминал отец. И каково же было его удивление, когда несколько лет спустя, находясь в командировке в Сухуми, он столкнулся с «аптекарем» в одной из секретных лабораторий. Оказалось, что это известный немецкий химик, вывезенный с группой других ученых из Германии для работы в СССР. Они узнали друг друга и долго смеялись и над «румыном» и над «аптекарем».

Папа привез из командировки в Германию рояль для института. Спустя много лет говорил, что ему стыдно за этот подарок, так как рояль не входил в список по репарациям. Когда папа сказал, что хорошо бы рояль получить, комендант тут же распорядился, и солдаты «забросили» рояль к приборам и оборудованию для института. Шофер коменданта Гарик рассказывал нам, детям, о том, какой восторг он испытывал, врываясь в немецкие замки, «проходя очередью из автомата по зеркалам». Мы, девчонки, слушали его рассказы, раскрыв рты от восхищения. Сейчас стыжусь своего восхищения. Но не забываю и о том, что у Гарика фашисты в гетто в Белоруссии убили всю семью. Помню, как по окружной железной дороге гнали пленных немцев. Мы побежали смотреть на них. Было очень холодно. Вид обросших, худых, одетых в лохмотья мужчин, у большинства смотрящих вызывал жалость. Я побежала домой, взяла несколько кусков сахара и хлеба и вернулась обратно. Смущаясь, раздала принесенное в несколько протянутых грязных замерзших рук. Правда, от одной стоящей старухи услышала: «Они же враги наши, убийцы». Но я испытывала к бредущим только огромное сострадание. Когда вернулась домой, папа, безмолвно проходя мимо, поцеловал меня в голову.

Удивительно, но я почти сразу же узнала характерный дребезжащий голос Петра Леонидовича Капицы по телефону. Удивительно, потому что я почти никогда не говорила с П. Л. напрямую, иногда через его секретаря Павла Евгеньевича Рубинина, иногда через Анну Алексеевну. Правда, за несколько дней до этого звонка я случайно встретилась с П. Л. и А. А. в парке института. Говорили о родителях, находившихся в это время в Канаде, о моей семье. Анна Алексеевна, как всегда, была со мной очень сердечна и приветлива. Я ее очень любила, она всегда мне очень нравилась какой-то достойной скромностью и безупречным вкусом. И еще при встрече с ней я всегда вспоминала ее отца Алексея Николаевича Крылова, нашего соседа по дому. Иногда мы, девчонками, убегали из дома без разрешения родителей погулять по вечерам через совместный балкон между нашими квартирами. Вспоминала и заразительный смех на нашем крыльце моей мамы, Олечки, как А. Н. ласково называл ее. А смеялась наша мама над какими-то очень солеными матерными тирадами Крылова, которые он — моряк — знал во множестве.

Разговор с П. Л. касался предстоящих выборов в академики. Хорошо запомнила слова, «что институту важны эти выборы» и «мы хотим выдвинуть вашего отца в академики, но мы также и знаем его возможную реакцию на это выдвижение». «Как, по- вашему, должны ли мы его информировать об этом?» Я спросила, что институт хочет: чтобы отца выбрали, или получить его отказ? Если хотят, чтобы выбрали — информировать не надо. «А вы готовы подготовить все формально требуемые документы для выдвижения?» Я ответила, что готова. Требовалось много всяких документов, списки публикаций, награждений, подписанную отцом автобиографию и прочие бумаги. Мне с энтузиазмом помогали институтские сотрудники — ученики отца. Все документы были подготовлены в требуемые сроки и сданы в Президиум АН СССР.