Журнал «Знание-сила»: Знание-сила, 1997 № 08 (842)

Ежемесячный научно-популярный н научно-художественный журнал для молодежи

Издается с 1926 года

На нашей обложке. Нынешняя Москва с птичьего полета: город развивался явно не по предписанным ему многочисленным генеральным планам (см. интервью с В. Глазычевым).

Александр Семенов

Френсис Бэкон в каком-то смысле крестный отец нашего журнала — достаточно взглянуть на обложку, а хорошее название — половина успеха. Я же вспомнил о нем, когда стал размышлять о возникновении больших исследовательских коллективов в науке, об их перспективах и способах существования. Так вот, оказывается, первым предложил идею больших научных центров именно Бэкон.

Жизнь у него была непростая и бурная. Роясь в его биографии, я обнаружил, что он лишь к сорока годам получил более или менее приличное место и достойное жалованье. Только в сорок шесть лет, после назначения генеральным прокурором, он смог позволить себе жениться. Потом стал лордом — хранителем королевской печати, лордом-канцлером, а в конце карьеры был отстранен от всех должностей за взяточничество. Удивительно, что при столь активной придворно-политической жизни у него еще оставалось время подумать о науке и ее будущем.

Бэкон больше известен как ученый, первым осознавший необходимость превращения физики в экспериментальную науку. Еще учась в Кембридже, четырнадцатилетним юношей он пришел к выводу, что философия Аристотеля — основа тогдашней физики — это одни разговоры. Существование фундаментальной науки в рамках древнегреческой схоластики было, по мнению Бэкона, очень непродуктивным. Масса явлений оставалась просто неисследованной. Бэкон ясно сформулировал, что наука должна основываться на эксперименте и быть четко организована. Его идеи были использованы при создании первой научной академии Европы — Лондонского королевского общества, заложенного в 1660 году.

Организационные основы этого общества заключались в ном, что надо не только говорить о науке, но и конкретно ее делать. Члены общества обязаны сами проводить исследования, причем результаты следует проверять и обсуждать публично. Инициатива новых исследований должна исходить от общества. В каждой строке работ Бэкона проходит мысль о важности и доминировании именно групповых исследований.

К сожалению, эти представления слишком обогнали время, и Королевское общество ограничило коллективные мероприятия ежедневными встречами и обсуждениями. Лишь через три с лишним века, в середине нашего столетия, реализовались две основные идеи Бэкона — о необходимости организации науки и о больших исследовательских коллективах.

Если уж быть точным, первое — организацию исследований — академии прошлого в той или иной степени пытались проводить в жизнь, но вот о коллективных исследованиях и речи не было.

Бэкон знаком большинству читателей по своему трактату «Новый Органон». В последние же годы жизни он пишет утопию «Новая Атлантида», которая вышла в свет лишь после его смерти. Там он описывает Дом Соломона — наиболее важный элемент его представлений об идеальном обществе будущего. На далеком фантастическом острове научные исследования были разумно организованы.

Ученые создавали там специальные исследовательские группы для проведения экспериментов или наблюдения за явлениями природы. Все полученные результаты незамедлительно направлялись на службу обществу. Бэкон подчеркивал первостепенную важность научных публикаций. За свои достижения ученые вознаграждались там статуями, которые возводило им благодарное государство,— ну чем не прообраз Нобелевских премий!

«Суть нашего Объединения — в поисках причин и тайных движений вещей, увеличения пределов Человеческой Империи для влияния на все возможные предметы и явления»,— писал Бэкон.