Знание - сила, 2007 № 07 (961)

Представители этих двух типов по- разному решают возникающие проблемы. Первые, пока смогут, вообще их не видят; когда же «гром грянет», они попытаются, прежде всего, полностью сменить ситуацию, или, по выражению М.Щербакова, «поменять контекст». Это опять же стремление уйти, уклониться, сбежать. Вторые стараются «предусмотреть проблемы еще на стадии планирования»; если же проблема возникла неожиданно, их первое намерение — не выпускать ситуацию из-под контроля или вернуть себе такой контроль.

Как в каждой схеме, мы имеем дело с «идеальными типами», в чистоте практически не встречающимися. Тем не менее, и люди, и культуры отличаются в этом друг от друга, тяготея к первому или второму типу отношений со временем. В каждой культуре, разумеется, встречаются и те, и другие люди; но социокультурные обстоятельства часто благоприятствуют одному из них. Люди «линейного времени», как предполагает М. Щербаков, стали распространенным типом с развитием цивилизации, а в «детстве человечества», очевидно, преобладали люди «мгновенного времени». Можно было бы добавить, что распространению в европейской культуре людей «линейного времени» немало способствовало Просвещение, рациональное по самой своей сути. И еще: очевидно, авторитарные режимы, пытающиеся воспроизвести отношения патриархальной семьи в масштабах страны, благоприятствуют распространению «детской» психологии (именно детской, а не буддистской, ибо это психология личной безответственности и пассивного ожидания помощи без соответственной идеологии, чувственной полноты восприятия, умения наслаждаться каждым мгновением жизни).

Психологи, не углубляясь в социально-политические обстоятельства, описывают подобные типы, опираясь на понятие «локус контроля». Планировать и брать на себя ответственность могут лишь те, у кого этот локус достаточно велик, чтобы считать себя способным управлять ситуацией и своей жизнью в целом. Люди с низким локусом контроля во всех своих бедах винят не себя, а внешние обстоятельства или козни врагов (правда, есть и никого не обвиняющий вариант «никто, как Бог»).

В недавнем исследований социолог Светлана Климова установила, что 44% наших сограждан вообще не планируют свое будущее, еще 39 — только самое ближайшее будущее; стратегическим — долгосрочным — планированием занимаются всего лишь 17% россиян (М. Щербаков считает, что в России вообще всегда у людей были трудные отношения с будущим временем). А идеи насчет причин своих успехов и поражений у наших соотечественников оказались и вовсе «детсадовскими»: успехи они приписывали в основном себе, но в поражениях винили почти исключительно внешние обстоятельства.

В конце семидесятых — начале восьмидесятых годов наш журнал опубликовал несколько статей А. Кроника и Е. Головахи о психологическом возрасте. Ученые, убежденные в том, что психологический возраст вполне может и не совпасть с указанным в паспорте, предложили нашим читателям по разработанной ими методике самим рассчитать, «сколько им лет на самом деле», и написать в редакцию о результатах.

Число писем превзошло все ожидания — их носили почти мешками. Отвечали школьники и инженеры, люди разных возрастов, поодиночке и коллективно. Подводя итоги такого заочного эксперимента, психологи объявили, что их гипотеза и методика вполне себя оправдали.

А. Кроник и Е. Головаха считали, что психологический возраст определяется «степенью реализованности» будущего, соотношением реализованных (прошлое) и нереализованных (будущее) связей между значительными событиями жизни человека.

Методика была действительно проста и удобна. Ответьте себе, прежде всего, на вопрос, сколько вы собираетесь прожить? Можно, конечно, сделать заявку лет этак на 250, но интересно, что большинство ответов точно указывали среднюю продолжительность жизни в стране в те годы: 69-70 лет. Следующий шаг: возьмите все, что вы хотели бы сделать в своей жизни за 100 процентов и попробуйте оценить, какую долю из них вы уже реализовали к настоящему моменту. Положим, вы собираетесь прожить 80 лет и до сих пор вы реализовали лишь половину того, что собираетесь совершить за свою жизнь. Умножьте этот «показатель реализованности» на число лет, которые вы, как вы думаете, проживете: 80 умножьте на 0,5. Ваш психологический возраст — 40 лет, что бы у вас там ни было в паспорте.

Поскольку наш журнальный опрос был все-таки далек от академического эксперимента, приведу данные другого подобного опроса, проведенного совсем недавно психологом Г. Горбуновой. Лишь у каждого четвертого опрошенного субъективная оценка возраста полностью совпала с возрастом, определяемым по дате рождения, или отличалась от него не более чем на год. Большинство участников эксперимента (55 %) считали себя моложе, чем «по паспорту»; каждый пятый завысил свой возраст, то есть чувствовал себя старше. Кто-то «помолодел» кто-то «постарел» на пять лет.