Максим Пулькин - Самосожжения старообрядцев (середина XVII–XIX в.)

А на подлинной челомбитной грамоте на обороте написано: 1700 года генваря в 19 день записать в книгу, и буде кто из тех, на кого извет есть, ныне на Олонце, и их сыскать по сему челомбитью и по изветному ж челомбитью Палеостровского Игумена расспросить; и о том всем к Великому Государю писать, также в Великий Новгород к Пресвященному Митрополиту для ведома отписать, и при тех отписках с изветным челомбитьем и с подлинного дела послать списки.

1700 году генваря в 19 день по извету Тихвинского монастыря крестьянина Шунского погоста Федотка Шахова, того же погоста попа Марка Хрисанфова сын Мишка сыскан и в Приказной Избе перед стольником и воеводою перед Васильем Никитичем Зотовым, против извета Федотка Шахова и Палеостровского Монастыря Игумена распрашиван. А в расспросе он, Мишка, сказал: Тихвина де монастыря крестьян Демешки да Аврамки Микулиных, Марчка Фефилова, Гришки Романова, с женами и с детьми, да Максимка Сафронова, Федотка Тимофеева, он, Мишка, не знает, и в расколе они сошлись или по домам живут, и того де он, Мишка, не ведает, потому что он с отцом своим с попом Марком, родом Лопского Селецкого погоста, а не Шунжана, а пришли де они в тот Шунский погост жить тому минуло больше 10 годов, и в доме де он, Мишка, живет мало, для того что для прокормления отъезжает он вызовом к морю и на веснованье [1009]на Торос для звериного и на Муманское для рыбного промыслов. А Сидорко де Пименов ему, Васке тесть, нынешней другой ево жены отец; и сшел де он, Сидорко, с дому своево с детьми, с двумя сыновьями неженатыми, да с дочерью с девкою, и со всеми своими животы, в раскол к ворам и раскольникам, на лесы за Онего-озеро, тому минуло года с три. А жена де ево, Сидоркова, а ево Мишкина теща умерла в доме своем после съезду мужа своево в раскол вскоре, а в расколе де она не была. А отец де духовной у ней при смерти был ли, и святых таин она причастилась ли, и того де он, Мишка, не ведает, потому что он в то время был болен; а жили де они, тесть и теща, от него, Мишки, расстоянии с версту. И ныне де дом его с того времени, как в раскол сшел, впусте. А из расколу де он, Сидорко, в Шунской погост приезжает, и на погосте де в Шунге он, Мишка, тестя своего одново, а иное и с раскольниками видал; только де совету он с ним никакого не имеет, и в доме де у него, Мишки, и у отца ево он не бывал, потому что де они, воры и раскольники, в поповские домы не ходят. А где он, Сидорко, пристань держит, и того де он, Мишка, не ведает. И ныне де он с детьми живет на лесах в расколе; а то де он, Мишка, от людей слышал, что он, Сидорко, до сего году по лету приходил в Шунской погост в деревню Папицы и хотел с товарищи своими с раскольники ж у Дениска Фаддеева деревенский участок насильством посеять. И он де, Дениска, с семьею своею с ружьем от них, воров, отбились, и сеять насильством не дали. А тот де Дениска и с семьею своею добрые люди, а не раскольники, и о том де их воровском приезде они приказному извещали. А жену де ево Мишкину первую Парасковицу Степанову дочь Чреватую, в прошлых годех, тому минуло лет с девять, после последнего Палеостровского от воров и раскольников разорения, подъехав зимою, ночью, из лесов из воровских из раскольних пристанищ воры и раскольники, и взяв ночью ж со двора из бани, свезли за Онего в лесы; а кто именно те раскольники приезжали, и жену ево свезли, и того де он не ведает и не видел; и том де приказному старцу, а имени де ему не упомнит, да слуге Василью Иванову он извещал. И ныне де она живет в расколе на лесах. А по совету ли жены ево те раскольники и ее в раскол взяли или насильно, и того де он, Мишка, не ведает. А он де с ними, ворами, совету не имел, и за женою своею расколу и противности не видал. И после де того недели две спустя, приезжали к дому отца ево ночью, без него, Мишки, такие ж воры и раскольники, незнаемые многие люди с ружьем, а только де отец ево узнал шурина ево, Мишкина, товуянина Захарка Дровнина; и учали для грабежу в дом их ломиться; и отец ево, Мишкин, поп Марк, убежал задними воротами на колокольню и учал в колокол бить всполох; и люди де из деревнь прибежали, и они де, воры, от двора их прочь на озеро отъехали и учали из ружья стрелять. А живота де никакова в то время у них они, воры, не пограбили. И после де того недели с три спустя, при нем, Мишке, приезжали те ж воры и раскольник из лесов ко двору их ночью, многолюдством и с ружьем, и во двор их вломились, и отца ево попа Марка сыскав на сарае в соломе, обухами били и бороду выдрали, и ево, Мишку, связали и пограбили у них иконы, Деисус в трех лицах, да книги псалтирь новоисправленную, да лошадь и платье, и всякий житейский завод, и жены ево Парасковицы приданое; и на поезде отца ево хотели в воду бросить; а говорили ему: «для чего ты, поп, на нас извещаешь и сказки подаваешь!». И ево, Мишку, связана из двора водили до озера и хотели было свесть с собою ж в раскол, и он де, Мишка, с ними не пошел, и сильно де они ево не взяли и связаннаго домой отпустили. И про то де про все ведомо соседям и приказным и окольним жителям. А узнал де он, Мишка, в то время только толвуянина Фомку Семорина, что ныне в Толвуи казнен, да шурина своево прежней жены брата Захарка Дровкина, да толвуянина Левку Духанина; а иных де он никого не узнал. А после того они, воры, к ним на дом николи и по сие время не приезживали, и совету де с ними они не имеют, и стану им не держат, и церковного де расколу и противности никакой церкви Божией он Мишка и жена ево нынешняя и другая Дарьица не имеют, и в церковь де Божию и со всею семьею непрестанно ходят, и просфоры и антидор принимают и требят [1010]. А отцы де духовные у него, Мишки, были первое поп Федор Якимов а ныне де в черных священниках живет в Палеостровском монастыре, и другой поп Иов Федоров, и он устарел; а ныне де последний отец ево духовной прежняго отца духовнаго Федора Якимова сын поп Ульян Федоров. А в последние де он, Мишка, был на исповеди у него Ульяна и Святых Таин причащался в Великий Пост. Да и ныне де он, Мишка, ко исповеди ходит и святых таин принимать желает. А которые де воры и раскольники и советники их в том в Шунском погосте есть, и те де всякую противность церкви Божией чинят; а кто имяны, того де он не ведает. А из лесов де те воры и раскольники в Шунской погост по праздникам приезжают, и по деревням ездят, и на ярманке в Шунге на погосте бывают, и ходят с опасеньем с ружьем; а кто с ними не в совете, и тех бьют, и говорить де с ними прямые люди и извещать на них не смеют, боясь от них битья и смертнаго убивства. У кого именны в Шунском погосте те воры стан держат, и кто их укрывает и потакает, и того де он не ведает. А деревень Новосельской и Фоминской и Кузнецовой и Крохиной жители Корнышко Ларионов с товарищи, которых имяны в Федотковой челобитной написаны, стан им, раскольникам, держали и противность всякую чинят ли, и того де он ведает, потому что де он в доме своем бывает малое число. А то де он слыхом от людей и от попов слышал, что де от раскольников житье худо, что де и мертвых оне, воры, погребают в волоках, а к церквам Божиим не привозят, а кто имянем, и того де он подлинно сказать не ведает. А что де у них в Шунском погосте был на приказе Тихвина монастыря старец Иов, и жив у них на приказе у всяких дел и сборов год, и в 1699 году по зиме, после Рождества Христова, из того Шунского погоста, забрав свои келейные животы, съехал в раскол же на лесы один; а слуга, который был с ним в товарищах, Исак Степанов, и тот де от него остался в Шунге; а умысел того старца он ведал ли, и того де он, Мишка, не ведает. Да и прежде того тот старец Иов у них в Шунге на приказе бывал же и не однова. А то де он, Мишка, слышал и ведает, что на лесах от их Шунского погоста за Онегом озером воров и церковных раскольников в воровских своих жилищах мужеска полу и женска есть многое число из Шунского и из Толвуйского погостов и с Повенца, и из иных многих мест и из городов. А живут и ходят в опасении с ружьем; а кто имяны, и того де он, Мишка, не ведает. А только де он, Мишка, ведает и слышел, что де у них, воров, начальники воровскому раскольническому учению: шунской бывший дьячек Данилка Викулов, да повенчанин Дениско Втораго, с сыном Андрюшкою и с племянником. А приходят де они, воры, к ним в Шунгу, которые незнаемые люди и иных мест, с ружьем, а знающие де, которых тутошние жители знают, мало ходят, да и то от знакомых закрываются и отбегают. А где те воры и в каких местах и в крепостях живут, и того де он подлинно сказать не ведает, потому что де он, Мишка, в тамошних местах николи не бывал и дорог не знает; только де он от людей слышел, что у них, воров, есть построен анбар на Онежском берегу, а в котором урочище, и того де он, Мишка, не ведает; а построен де у них тот анбар для привозу всяких припасов, и приезд и выезд у них из лесов к тому анбару. А в прошлых де годех из тех же лесов такие же воры и раскольники, Емелька Втораго, с советники своими, в Шунгу и в Толвую и на Повенец выезжали, и людей многих подговаривали, а иных и неволею к себе имали, и с теми людьми и иных стран со многим многолюдством и с ружьем в Палеостровском монастыре дважды заседали; и острог у них, воров, из монастырского лесу построен был; и из того острогу по служилых людех стреляли, и многих всякого чина людей ранили и насмерть убили, и святые церкви всяким своим воровским ругательством обругали, и забрав всякую монастырскую казну и припасы, не дождав от служилых людей поимки, дважды все сожгли и сами сгорели; Игумена же с братьею, поневоля и муча у себя связанных, с собою ж сожгли; и тот Палеостровский монастырь весь от них, воров, разорен был до конца. А он де, Мишка, в то время с ними, ворами, в думе и в совете не был. А где те воры в то время, как они из Палеостровского монастыря из лесов в погосты и волости выезжали, и людей грабили, и ворам пристань держали, и того де он, Мишка, сказать не ведает, потому что де дело давнее, и в то время он был в малых летах.