Максим Пулькин - Самосожжения старообрядцев (середина XVII–XIX в.)

А Мишка Петров сын Ключарев в роспросе сказал те ж речи, что сказал дядя ево Коземка. Мишка Петров сын Ключарев руку приложил.

И по приказу Стольника и Воеводы Василья Никитича Зотова и по вышеобъявленным расспросным речам Коземка и Мишки Ключаревых из прежних дел выписано:

А по справке в Приказной Избе с прежними делами явилось: 1689 году, в сентябре месяце прапорщику Аникию Портновскому да подьячему Семену Ананьину, которые были посланы с Олонца в уезд для сыску и поимки церковных раскольников, Челмужского погоста обельных Коземки с братьею и с племянники и с крестьяны, котораго они, прапорщик и подьячей, поймали, Бориско Аврамов в роспросе показал и о становье воров и церковных раскольников каргопольца Васьки Иванова да Вяжицкого монастыря крестьянина Толвуйского погоста деревни Слобоцкой Ивашка Фофанова, в ученье от них церковнаго расколу, и в подговоре в раскол сосед своих винился; да он же, Бориско, сказал, что про строенье воровского раскольнического пристанища, которое сожжено, и про собранье раскольников и про их житье и что он, Бориско, раскольническому учителю Ваське стан держал, обельные Петрушка да Федька Ключаревы с братьею ведали; а племянник де их Ганка Иванов к нему, Ваське, будучи у него, Бориска, для раскольнического учения ходил, и ученье от него принимал; а на Олонце в Приказной Избе он, Бориско, в расспросе и в пытке о них, обельных, сговорил и повиновенье во всем принес.

А обельные Федька и Петрушка и Коземка Федька и Петрушка и Коземка и Андрюшка Исаковы дети Ключаревы и племянник их Ганка, по высылке прапорщика и подьячего на Олонец присланы и порознь распрашиваны. А в рас просе они в том ни в чем, что на них крестьяне в их уезде в расспросе говорили, не винились, и противности в них церкви Божии никакой в расспросе не явилось. И после расспросу, по указу Великого Государя, они, обельные, и крестьянин их Бориско для исправления и свидетельства посыланы Олонецкой соборной церкви протопопу Льву с братьею. А в сказке соборного попа Федула Матвеева написано, что, по свидетельству, противности церкви Божией в них обельных и в крестьянине их Бориске не явилось, и впредь де они обещались во всем быть новоисправному церковному изложению послушными. И после свидетельства взята с них, обельных, поручная запись, что им в церковь Божию ходить и церковного расколу не иметь, и с раскольники не знатца, и в домы к ним не ходить, и к себе их не пущать, и учения их не слушать, и жить им в домах своих. А крестьянину их Бориске учинено наказание – бить кнутом и освобожден на поруках.

И в 1689 году ноября в 11 день били челом Великим Государям а на Олонце в Приказной избе подали изветную челобитную теж обельные Петрушка да Федька Исаковы с братьею, а в челобитной их написано: в 1689 году октября в 25 день приезжали к нам в Челмужской погост из Палеостровскаго монастыря воры и церковные раскольники Емелька Иванов с товарищи, и в церковь Верховных Апостол Петра и Павла вломились, и настоящую икону Петра и Павла окладную, и с крестами, и евангелие напрестольное, и книги, и иную церковную утварь, все без остатку, пограбили, и попа били до полуумертвия, да крестьянина Мишку Аверкиева били ж, и от того они, поп и Мишка, лежат при смерти; и их де дом, и иконы, и платье, и книги и иное все без остатку ж пограбили и свезли с собою в Палеостровский монастырь. А что каково живота пограбили и свезли с собою, и в том де у них впредь челобитье и роспись будет. И чтоб Великие Государи пожаловали и велели ту их челобитную на Олонце в Приказной Избе принять и челобитье их записать.

Великому Государю Царю и Великому князю Петру Алексеевичу, всея Великия и Малыя и Белыя России Самодержцу, бьет челом и извещает сирота твой, Шунского погоста Тихвина монастыря крестьянин Федотко Шахов. В прошлых годех заселись в том наш Шунской погост Тихвина ж монастыря крестьяне, деревни Оденцовой Демешко да Аврамко Микулины с женами и детьми, да деревни Соловаровой Фарчко Фефилов с женою и детьми, деревни Спабережье Гришка Романов с женою и детьми, да деревни Гладьниевой Сидорко Пименов с женою и детьми, да деревни Скуднаволока Максимко Софронов, да Схижозера Федорко Тимофеев, да Шунского погоста попа Марка Хрисанова невестки и сына ево Мишки жена сошли в раскол и церкви Божии всякую противность чинят, а их, церковных раскольников, от многих людей, посланных от тебя, Великого Государя, укрывают у себя в домех и станы им церковным раскольникам держат, и учат их всякому еретическому церковному расколу того ж Шунского погоста Тихвина ж монастыря крестьяне деревни Новоселовой Корнышко Ларионов, деревни Фоминой Якушко да Михалко да Максимка Ларионовы дети, деревни Кузнецовской Касьянко Афанасьев, деревни На Иваниной горы прозваньем Крохины, и вотчины и имян я, сирота, не упомню, что оне, вышеписанные становщики, церковным раскольникам станы держат по домам своим, и у себя они, становщики Корнышко с товарищи, вышеписанных церковных раскольников Демешку с товарищи, и в домах своих; кто у них, тех вышеписанных раскольников, родитца, крестят и причащают в хлевах на дворах; а кто умрет, и тех они становщики и раскольщики похороняют они у них становщиков поблизку на наволоках, а к Церкви Божии не приходят. Милосердый Великий Государь Царь Великий Князь Петр Алексеевич, всея Великия и Малыя и Белыя России Самодержец! Пожалуй меня, сироту своего: вели, Государь, сие мое сиротское челобитье на Олонце в Приказной Избе принять и записать. Великий Государь! Смилуйся, пожалуй!