Евгений Черносвитов - Акафист Григорию Распутину

Случилось это в апреле 1904 года, в яркий, веселый и по-летнему жаркий день, лошади понесли подгору. Могли разбиться в дребезги. Но на их пути оказался Григорий Ефимовин Распутин, потный и задумчивый, он шел пешком за чем-то в Казань. Шел. ничего не видя вокруг, глядя себе под ноги. Грохот коляски Яблоковой даже не услышал. Лошади домчали до него, но не сшибли, а остановились перед ним, как вкопанные. Только тогда Распутин поднял глаза и сказал – «Вот и прикатили, родимые!». Распряг их, а затем, как надо, запряг вновь. Яблокову же приласкал словами: «Пужаться не надо. Надо радоваться. Вот и встретились!».

Благодарности не было конца со стороны купчихи, но и стыда, – ведь лысая, молодуха! – тоже много было. Что делать? Деньги Григорий Ефимович отвел сразу твердой рукой: «Не обижай, значит». А на чай напросился. Делать нечего, поехали вместе в дом Яблоковой. Там все она ему и рассказала в слезах. Он же взял и погладил ее, гладкую как колено голову своей огромной и теплой ладонью – «Это поправимо. И не то бывает, а лучше становится». Было это вечером. Наутро же следующее вся волосистая часть головы покрылась густыми, нежными, как лебединый пух русыми локонами. Заволосила купчиха! Утром же, Григорий Ефимович, покушав чаю, пошел со двора. Народная молва, кто ведает ее законы и силу? В ста верстах в округе узнали об этом казанском чуде, и пошли догонять Распутина. А он шел, не останавливаясь и не оглядываясь, только мимоходом прикасался к несчастным, сплошным рядом стоящим от Казани до Петербурга.

К одному прикоснется – боль в зубах пройдет. К другому – экзема мокрая вмиг исчезнет. Бородавки отпрыгивали от кожи от одного взгляда Григория Ефимовича и рубцы от страшных ран исчезали. Прозревали, обретали голос, теряли лишни вес и беременели на ходу, страждущие. Император Николай II и императрица Александра Федоровна прослышали о казанском чудотворце. Правда, имя его узнали не сразу, а от Феофана…

«Краткое описание моря»

Что могу сказать о своей тишине? Как только отправился из Одессы по Черному морю – тишина на море, и душа с морем ликует и спит тишиной; видно, блистают маленькие валочки как златница, и нечего более искать.

Вот пример божий, насколько душа человека драгоценна, разве она не жемчужина? что и море для нее?

Безо всякого усилия утешает море. Когда утром встанешь, волны говорят, и плещут, и радуют. И солнце на море блистает, словно тихо-тихо поднимается, и в то же время душа человека забывает все человечество и смотрит на блеск солнца, и радость у человека возгорается, и в душе ощущается книга жизни и премудрость жизни, неописуемая красота! Море пробуждает от сна сует, очень много думается, само по себе, безо всякого усилия.

Море пространно, а ум еще более пространен. Человеческой премудрости нет конца, невместима всем философам.

Еще величайшая красота, когда солнце падает на море и закатывается, и лучи его сияют. Кто может оценить светозарные лучи, они греют и ласкают душу и целебно утешают. Солнце по минутам уходит за горы, душа человека немного поскорбит о его дивных светозарных лучах… Смеркается.

О, какая становится тишина… Нет даже звука птицы, и от раздумья человек начинает ходить по палубе и невольно вспоминает детство и всю суету и сравнивает ту свою тишину с суетным миром и тихо беседует с собой и желает с кем-нибудь отвести скуку, нагнанную на него от его врагов…

Тихая ночь на море, и заснем спокойно от разного раздумья, от глубоких впечатлений… Христово море. На тебе дивные чудеса. Самим богом посещено и чудесам сотворено.

Виднеются берега, и блистают деревца, как не порадоваться? Где не видно было ни кустика и ни листочка, там вдруг виднеются берега, и подъезжаем и смотрим на природу божию и хвалим господа за его создание и красоту природы, которую не описать человеческим умом и философией…

(В Камероновой галерее Царского села в креслах уютно расположилась вся семья Романовых – Николай II, Александра Федоровна, их дети – Ольга, Анастасия, младшая, сидели рядом с отцом, Татьяна и Мария – ближе к матери, на руках которой находился 8-летний Алеша, из чужих была только фрейлин Вырубова, в кресле, несколько поодаль. Распутин восседал на высоком жестком кресле и в свете оплывших свечей монотонным голосом читал свое «Краткое описание моря». Все были расслаблены, умиротворенны, благоговейно молчали, лишь маленький Алешенька периодически шептал на ухо матери – «мамочка, как пахнет морем… слышишь как шумят волны», – он спал. Вырубова мотала головой в дреме, видимо представляла себя большой голубой волной, император посапывал, как большой океанский параход, на лицах Ольги и Анастасии сладкая истома, средненькие, Татьяна и Мария не находились во власти распутинских чар, лица их имели лукавое выражение, Марийка едва сдерживала хохот, умиротворенный хохоток, сеанс продолжался…)