Евгений Черносвитов - Акафист Григорию Распутину

Жену выбрал из тобольских мещан Серихиных и с ней вернулся в Покровское.

К этому времени (1902—1903 гг., Григорий Ефимович называет оба года) Покровское превратилось в уездный центр, включив в себя и те деревни, из которых мужиками был убит Ефим Вилкин. Распутина встретили недружелюбно, частью, очевидно, потому, что знали за собой вину, ибо были живы еще убийцы его отца. Частью же по причине самого Григория Ефимовича. Вернее, из-за его, бросающейся в глаза, внешности: громадный, жилистый, заросший, с тяжелым взглядом, посмотрит, как припечатает. Распутин знал эти свои особенности, и в губернии не затерялся бы, не то, что в уезде. А в волости-то прямо у всех сразу оказывался на виду! На второй день его возвращения в Покровское с ним долго говорил урядник Владимир Николаевич Прокудин, который спасал Ефима Вилкина от мужицких батагов и кулаков. И он рассказал Григорию Ефимовичу прескверную историю, которую успели сочинить о нем покровские мужики: и убивец он, и развратник, и в конокрадах ходил, и жену из веселых домов взял. Но самое интересное, что познался Григорий с нечистой силой, колдует, ворожит и черный глаз имеет. Были и приятные моменты, молодухи покровска в ночь появления в селе Распутина не могли спать, ибо чувствовали в своем теле сладкое и бодрое томление. Распутин молча выслушал урядника, а в ответ неожиданно рассказал ему вот такую байку…

Из домов и дворов стали исчезать породистые кобели, разные. Исчезать на неделю-другую, возвращаясь худыми и изодранными, с потухшими глазами, забивались в угол и долго себя никак не показывая. Хозяева тоже не могли понять, в чем же тут дело? Что со псами случилось? И случатся отказывались… Породистых сук, своей, собственной породы, к себе не подпускали. Собрались, да, хозяева и подкараулили ночью. И увидели такую картину, как только луна осветит улицы, как появляется на них маленькая паршивая сучонка-дворняжка. Прибежит, встанет у подворотни и стоит, значит, ждет. Не лает, не скулит и хвостом даже не виляет. Просто стоит, как ни в чем не бывало. С кобелем же начинает происходить беспокойство, сначала закружится на месте и норовит укусить себя за хвост, как при чумке, затем одним рывком обрывает цепь, или вышибает дверь, останавливается и замирает какое-то время, жадно втягивая в себя воздух. После чего весело встряхивается и спокойно бежит к сучке. Та же не подпускает его к себе, а поворачивается и бежит не оглядываясь. Кобель же, будь он хоть втрое больше и сильнее ее, семенит ей вслед, придерживая себя, она его так всю дорогу к себе не подпускает, держит, значит, каким-то странным не понятным образом, на дистанции.

Хозяева не выдержали такого ущерба от этой сучки, поймали ее и отвезли к лекарю, реши, в чем ее сила? Кстати, произошло это не сразу, а три срока могла бы сучка ощенится, но приплода она ни разу не принесла, лекарь дал ей понюхать хлороформ, а затем вскрыл ее половые органы, высушил их, затем и стал в уезде самым счастливым мужчиной.

…«Ну и в чем смысл?», – этот вопрос задали и урядник села Покровское и я, Геннадий Иванович, Григорию Ефимовичу. «В половых органах «Святой черт» – ответил он еще раз.

«Я сам себе предок и сам себе нация», – говорил Иисус Христос, но эти слова его никто, до меня, Григория Распутина, не услышал. Я услышал его и узнал свое предназначенье. До этого тяжко было…

…Жизнь Григория Ефимовича всегда была трудной. Не нашел он успокоения и в родном Покровском. Сразу став в центре слухов, всякого рода разнотолков, он лелеял себя только тем, что периодически слушал свой внутренний голос, Христос рождается. А в округе вот что происходило. Детки стали рождаться мертвыми и недоношенными. Куры перестали класть яйца, несли же исключительно гусиные и без желтка. Многие красивые молодые женщины и девки стали покрываться коростами и терять волосы, а лысые мужики, отращивать шевелюры. Исчезли седые старики, ибо волосы их стали яркорыжими, как у дьякона в соседнем уезде, который пил без пересыху. В нескольких избах вещи поднимались со своих мест и уходили в двери и окна, собаки потеряли голос, а кошки стали задумчивыми.

Конечно, все это прямо связывали с черным глазом Распутина. Зазывали его в кабак, поили, чтобы рассказал о своих чарах или угомонился, да он пил и отмалчивался. Про себя думал, – дабы добро ко мне липло, а то все зло людское и горе. Но в себе не переставал сомневаться. Детки, однако, подрастали, и о них нужно было думать. религией было туго, искал. Много размышлял о древних иудеях, о которых слышал рассказы в Сибири. И лечили они, и просвещали. Ловко, суровые, действовали! Облегчая телесные страдания, делали человека от себя зависимым. Просвещали, закабаляли его духовно. Иллюминистов (просветителей, подготовивших Великую Французскую революцию – Вольтер, Руссо, Дидро, Даламбер, Монтескье и др. – Е.Ч.) ненавидел лютой ненавистью, обман большой не только Европе, но всем народам учинили.