Джеймс Баллард - Хрустальный мир (сборник)

Давно заинтересовавшись непростым сопряжением личностного внутреннего пространства с пространством коммуникативным, публичным пространством, формируемым средствами массовой информации, в середине 60-х годов Баллард приходит к выводу, что внутреннее пространство существует в сложном динамическом взаимоотношении с другими формами реальности. Оно не может быть в конечном счете сведено к биологической или психологической модели; с другой стороны, не может быть рассмотрен без него и окружающий нас мир. И единственным путем к объяснению нашего существования может послужить двойной процесс: технологизация сознания и психоанализ внешнего мира. Баллард вступает в свой экспериментальный период; он начинает исследовать пространство медиа современного технологического общества, используя соответствующий прерывности этой среды нелинейный, фрагментарный стиль письма, напоминающий технику коллажа или знаменитого cut-up Уильяма Берроуза (некоторое представление об этой манере можно составить по «Последнему берегу»). В его произведениях по мере изучения взаимосвязи между глубоко интимными личными фантазиями и публичными образами все большее и большее место занимают персонажи — точнее, образы — из сферы средств массовой коммуникации — эмблематические киноактеры, светские иконы и т. п.

Многие из рассказов той поры можно обнаружить в «Выставке жестокости». В этом коллаже связанных между собой «сжатых повестей» Баллард встраивает историю личного психоза ее главного героя (доктора-психиатра), который последовательно выступает в разных ролях, проходя через целый спектр доступных нам во внутренней жизни возможностей, в чересполосицу наиболее разрушительных событий «общества зрелищ», таких как убийство Джона Кеннеди или смерть Мэрилин Монро. Только обращение к наиболее разрушительным тенденциям современного мира, погружение в саму стихию разрушения и может привнести в него смысл, утверждает автор. Причем обращение это на практике оказывается двусторонним и насильственным, и «хищные вещи века», агрессивные публичные образы, по-троянски навязываемые средствами массовой информации, берут каждого из нас приступом.

Книга эта, культовая для будущего киберпанка, симптоматичная для диагностов постмодерна, вызвала активное неприятие политически корректного мейнстрима (спокойнее отнесшегося к куда более скандальному «Крушению») и, в частности, американского истеблишмента: первое американское ее издание было уничтожено из-за названия некоторых главок, таких как «Почему я хочу трахнуть (fuck) Рональда Рейгана» [14] Напомним, что во время написания книги недавний киноактер Рональд Рейган был начинающим — и весьма успешным — политиком крайне правого толка. или «Убийство Джона Фицджералда Кеннеди, рассматриваемое как автогонка с горы». Лишь спустя несколько лет книга была опубликована радикальным американским издательством «Гроув-пресс» под другим названием (против которого, надо сказать, возражал автор). Зато предисловие к американскому изданию написал сам Уильям Берроуз, — отметив, в частности, «хирургическую точность в исследовании внесексуальных корней сексуальности», он подчеркнул, что «Выставка» затрагивает сексуальные глубины, недостижимые для самой жесткой иллюстрированной порнографии. Но речь тут шла о принципах; напрямую же сексуальные импликации современных технологий (а наука и порнография движутся, по его мнению, странно встречными курсами) Баллард представил в пресловутом «Крушении».

В этом, вряд ли классифицируемом иначе как порнографический, романе автор в моторизованной одиссее двух своих героев, фотографа Воэна и некоего Джеймса Балларда, беспощадно и последовательно анализирует дегуманизированный эротизм и жестокость, которые представляются ему неотделимыми от новых технологий, — анализирует, конечно, не в научном плане, а фантазмируя фантазмирующих, — не случайно он дает главному герою, от лица которого ведется повествование, свое имя. Мир в котором мы живем, из-за катастрофического исчезновения дистанции между реальностью и уже не психическими, а образно-симуляционными ее проекциями, перенасыщен сексуальной изобразительностью, доставляемой нам новыми технологиями. Хотим мы того или нет, замечаем или нет, но все мы вовлечены в некую безличную сексуальную деятельность — фильмы и телевизионные рекламные ролики, изобразительная реклама, мода, сама повседневная жизнь, все вносит в нее свою лепту. Собственно, весь наработанный традицией последних десятилетий сексуальный изобразительный ряд глубоко внедрен в психическое пространство нашего обитания, причем внедрен через симуляционное. посредство новых технологий, и именно это срастание естественного и искусственного, биологического и технического, интимного и публичного и составляет предмет навязчивой медитации автора, и заставляет его героев искать утопического совокупления конечного оргазма со смертельной аварией.