Документ Microsoft Office Word

понимаем, что в нашем классе он никак не может появиться. Ему просто здесь

нечего делать, потому что принцы в основном занимаются охотой на оленей. И

если уж ему надоест охотиться за своими оленями и он захочет посетить

какую-нибудь школу, то его обязательно поведут в первую школу, что возле

электростанции. Потому что она образцовая. В крайнем случае, если б ему

вздумалось прийти именно к нам, нас бы давно предупредили и подготовили класс к его приходу.

Потому-то мы и смеялись, понимая, что наш ученик никак не может быть

принцем, тем более каким-то Уэльским.

Но вот Харлампий Диогенович садится на место. Класс мгновенно смолкает.

Начинается урок.

Большеголовый, маленького роста, аккуратно одетый, тщательно выбритый,

он властно и спокойно держал класс в руках. Кроме журнала, у него был

блокнотик, куда он что-то вписывал после опроса. Я не помню, чтобы он на

кого-нибудь кричал, или уговаривал заниматься, или грозил вызвать родителей

в школу. Все эти штучки были ему ни к чему.

Во время контрольных работ он и не думал бегать между рядами,

заглядывать в парты или там бдительно вскидывать голову при всяком шорохе,

как это делали другие. Нет, он спокойно читал себе что-нибудь или перебирал

четки с бусами, желтыми, как кошачьи глаза.

Списывать у него было почти бесполезно, потому что он сразу узнавал

списанную работу и начинал высмеивать ее. Так что списывали мы только в

самом крайнем случае, если уж никакого выхода не было.

Бывало, во время контрольной работы оторвется от своих четок или книги и говорит:

-- Сахаров, пересядьте, пожалуйста, к Авдеенко. Сахаров встает и смотрит на Харлампия Диогеновича вопросительно. Он не

понимает, зачем ему, отличнику, пересаживаться к

Авдеенко, который плохо

учится.

-- Пожалейте Авдеенко, он может сломать шею.

Авдеенко тупо смотрит на Харлампия Диогеновича, как бы не понимая, а

может быть, и в самом деле не понимая, почему он может сломать шею.

-- Авдеенко думает, что он лебедь, -- поясняет Харлампий Диогенович. -Черный лебедь, -- добавляет он через мгновение, намекая на загорелое,

угрюмое лицо Авдеенко. -- Сахаров, можете продолжать,

-- говорит Харлампий Диогенович.

Сахаров садится.

-- И вы тоже,-- обращается он к Авдеенко, но что-то в голосе его едва

заметно сдвинулось. В него влилась точно дозированная порция насмешки. -...Если, конечно, не сломаете шею... черный лебедь! -твердо заключает он,

как бы выражая мужественную надежду, что Александр

Авдеенко найдет в себе

силы работать самостоятельно.

Шурик Авдеенко сидит, яростно наклонившись над тетрадью, показывая

мощные усилия ума и воли, брошенные на решение задачи.

Главное оружие Харлампия Диогеновича -- это делать человека смешным.

Ученик, отступающий от школьных правил, -- не лентяй, не лоботряс, не

хулиган, а просто смешной человек. Вернее, не просто смешной, на это,

пожалуй, многие согласились бы, но какой-то обидно смешной. Смешной, не

понимающий, что он смешной, или догадывающийся об этом последним.

И когда учитель выставляет тебя смешным, сразу же распадается круговая

порука учеников, и весь класс над тобой смеется. Все смеются против одного.

Если над тобой смеется один человек, ты можешь еще как-нибудь с этим

справиться. Но невозможно пересмеять весь класс. И если уж ты оказался

смешным, хотелось во что бы то ни стало доказать, что ты хоть и смешной, но

не такой уж окончательно смехотворный.

Надо сказать, что Харлампий Диогенович не давал никому привилегии.

Смешным мог оказаться каждый. Разумеется, я тоже не избежал общей участи.

В тот день я не решил задачу, заданную на дом. Там было что-то про

артиллерийский снаряд, который куда-то летит с какой-то скоростью и за

какое-то время. Надо было узнать, сколько километров пролетел бы он, если бы

летел с другой скоростью и чуть ли не в другом направлении.

В общем, задача была какая-то запутанная и глупая. У меня решение никак

не сходилось с ответом. А между прочим, в задачниках тех лет, наверное из-за

вредителей, ответы иногда бывали неверные. Правда, очень редко, потому что

их к тому времени почти всех переловили. Но, видно, кое-

кто еще орудовал на

воле.

Но некоторые сомнения у меня все-таки оставались. Вредители

вредителями, но, как говорится, и сам не плошай.

Поэтому на следующий день я пришел в школу за час до занятий. Мы