Документ Microsoft Office Word

Короче говоря, кружка эта, может ошалевшая от своего символического

употребления, даже пыталась перепрыгнуть полянку, на которой стояли

остальные бойцы, но тут один из них изловчился и сбил ее своей шапкой.

Хозяин, наконец добравшись до нее, снова принялся пить воду, но уже не

придавая этому никакого символического значения, а главное, не выпуская из

левой руки спасенную винтовку. Говорят, он выпил несколько кружек и, каждый

раз зачерпнув из ручья, внимательно следил, не

протекает ли, бормоча при

этом:

-- Моя бедная... цинковая... чуть не загробил, новехонькую...

Напившись, он камнем выправил ее помятые бока и, окончательно

успокоившись, привязал ее к своему поясу. А волчонок, что пытался похитить

ружье, уселся на самой вершине горы и сидел там до тех пор, сияя рыжей

головенкой, пока бойцы вместе с немцами не покинули горы.

Вновь появился толмач со своей трубой, теперь уже аккуратно залатанной

новыми железными латками, что почему-то язвительно отметили бойцы

истребительного батальона. К тому же они стали подшучивать над своим

товарищем, заметив его нежную привязанность к своей кружке, говоря, что ему

было нечего так бояться за свою кружку, что в случае чего толмач привел бы

ее в порядок, вон как свою трубу залатал.

-- Так я ему и доверил ее, -- отвечал боец, пошлепывая по кружке

ладонью, -- я с нею три года пропастушил, а тут пришел в город -- и на тебе.

Лейтенант снова стал торопить толмача, он боялся, как бы немцы не

утонули. Толмач снова стал кричать в свою трубу,

чтобы немцы сдавались

по-хорошему.

И тут из пещеры наконец раздался хриплый голос. Лейтенант и все бойцы очень обрадовались этому голосу.

Лейтенант радостно приказал немцам, чтобы они плыли к выходу. Толмач

передал приказ, и из пещеры снова раздался голос.

-- Он говорит, что они не умеют плавать, -- не вполне уверенно перевел толмач.

-- Тогда как же они держатся? -- удивился лейтенант. Толмач перевел его

удивление. Теперь немцы охотно переговаривались и даже продолжали что-то

говорить, пока толмач оборачивался к лейтенанту.

-- Он говорит, что они держатся на пробковых поясах, -- перевел толмач,

-- потому что летают из Румынии.

-- Ах, из Румынии? -- удивился лейтенант и приказал, чтобы немцы

отдавались течению, что оно их как раз и вытянет к выходу. Но тут немец,

тот, что переговаривался, прохрипел, что они отдаваться течению не намерены,

что они, наоборот, держатся за сталактит и будут держаться, хотя у них вышли из строя электрические обогреватели.

-- А почему второй молчит? -- вдруг спросил лейтенант. По мнению

некоторых позднейших комментаторов, этот вопрос был связан с тем, что он

хотел сыграть на возможных противоречиях между осажденными немцами. Может,

так оно и было, а может, он просто хотел узнать, жив ли второй немец.

-- Он говорит, что его товарищ потерял голос, -перевел толмач.

-- Скажи им, чтоб скорее сдавались, -- заторопил его лейтенант, -- а то

и этот совсем осипнет... На черта нам сдались безголосые "языки"...

Толмач приник к своей трубе, но тут, говорят, лейтенант его остановил и

сказал, чтобы про безголосые "языки" он немцам не переводил.

-- Что, я первый раз, что ли?! -- ответил толмач обиженно, хотя

обижаться было не на что, тем более что он и в самом деле первый раз работал

с немцами. Об этом в городе знали точно, а пленных вообще тогда еще не было в наших краях.

На этот раз он долго переговаривался с немцами и даже спорил с тем из

них, кто все еще не мог отвечать, а лейтенант все порывался узнать, что они

говорят, но толмач отмахивался от него и никак не мог оторваться от своей залатанной трубы.

Возможно, он не все понимал, учитывая, что немец довольно сильно хрипел

и у него не было даже такого латаного-перелатаного рупора, если не считать

самой пещеры, которая до того гулко резонировала и гремела немецким эхом,

что в иные мгновения казалось -- уж не расплодились ли они там в нашей животворной воде?

Одним словом, он до того долго с ними переговаривался, что, когда

перевел смысл разговора, бойцы истребительного батальона остались

недовольны, ворча, что такой долгий разговор можно было перевести и

подлинней. Как-то он им не пришелся по вкусу, этот толмач, вот они и придирались к нему.

-- Он говорит, -- перевел толмач, -- что немецкие летчики могут

продержаться в черноморской воде тридцать часов и что хотя вода в пещере