О инвективах, которые обрушивали на Наполеона русские современники: Казаков Н. И. Наполеон глазами его русских современников // Новая и новейшая история. 1970. № 3. С. 31–47; № 4. С. 42–55.
По мемуарному свидетельству Н. П. Макарова, один из патриотически настроенных русских провинциалов начала XIX века мечтал, чтобы Наполеон съел самого себя: «— Если бы, — говорил он злобно, — взяли бы Наполеона в плен и отдали его в полное мое распоряжение, я бы… я бы заставил его съесть самого себя! — Каким же это образом? — подхватят другие старички. — А вот каким! Я запер бы его в пустую комнату и три дня не давал бы ему ничего ни пить, ни есть. Потом вошел бы к нему в комнату с подлекарем и приказал бы отпилить ему ногу… т. е. Бонапарту, а не подлекарю. После того велел бы приготовить из этой ноги разные кушанья: горячее, заливное и котлеты — и дал бы ему есть, т. е. Бонапарту… Небось, съел бы окаянный!.. Голод не свой брат! Потом еще дня на три оставил бы его без пищи и затем со второй ногой сделал бы то же самое, что и с первой. То же и с руками. Ну вот таким манером и съел бы он сам себя!» (Цит. по: Бобров Е. Из истории русской литературы XVIII–XIX столетий // Известия отделения русского языка и словесности императорской Академии наук. 1906. Т. XI. Кн. 4. С. 354). О дискурсивно-идеологической мотивации «каннибалических» метафор подробно: Богданов К. А . Повседневность и мифология. Исследования по семиотике фольклорной действительности. СПб., 2001).
Исторический, статистический и географический журнал. 1812. Т. II. Ч. III. С. 54.
Записки С. Н . Глинки. СПб., 1895. С. 197.
С походами Наполеона в Египет исследователи связывают начало свое образной «египтомании» в Европе — очередной всплеск интереса к египетскому искусству и письменности (Syndrom D. Agypten-Faszionen. Untersuchungen zum Agyptenbild im europaischen Klassizismus bis 1800. Bern e.a., 1990. S. 14). Европейская «мода на Египет» не обошла своей стороной и Россию, выразившись в монументальном искусстве, науке и общественно-политической мысли ( Формозов А. А . Пушкин и древности. Наблюдения археолога. М, 1979. С. 59–61; Kissel W. S . Pyramiden in Petropolis. Der «Petersburger Text» und das Erinnerungbild Altagyptens // Kultur als Ubersetzung. Klaus Stadtke zum 65. Geburstag. Wurzburg: Konigshausen und Neumann, 1999. S. 141–152). Важно подчеркнуть, что в 1810–1820-е годы идейный контекст «русской египтомании» связывается не столько с самим Египтом, сколько с соответствующими походами Наполеона, монументами Парижа и военными победами России. По-видимому, теми же ассоциациями окрашивался нетривиальный интерес к Египту декабристов (А. А. Корниловича, Ф. П. Шаховского, Н. И. Тургенева, П. И. Борисова, П. Ф. Выгодовского, А. А. Бестужева, Г. С. Батенькова): Кацнельсон И. С . Материалы для истории египтологии в России // Очерки по истории русского востоковедения. М., 1956. Т. 2. С. 207–220; Волк С. С . Исторические взгляды декабристов. М.; Л., 1958. С. 152, 153.
[ Saint-Martin L. С. de ]. Le Crocodille ou la Guerre du Bien et du Mal, Arrivee sous le Regne de Louis XV. Paris, Cercle Social, 1798. О популярности Сен-Мартена y русских масонов: Вернадский Г. В. Русское масонство в царствование Екатерины II. СПб., 1998. С. 219–228. О египетских древностях в риторике и ритуалистике масонских лож: Вайскопф М. Путешествие в Египет. Опыт истолкования гоголевского «Вия» // Wiener Slawistischer Almanach. 1989. Bd. 24. S. 27; Baehr S. L. The Paradise Myth in Eighteenth-Century Russia. Utopian Pattems in Early Secular Russian Literature and Culture. Stanford, 1991. P. 98, 244; Hornung E . Das esoterische Agypten. Das geheime Wissen der Agypter und sein Einfluss auf das Abendland. Munchen, 1999.
О фальсификациях Сулакадзева: Пыпин А. Н . Подделки рукописей и народных песен. СПб., 1898; Сперанский M. H. Русские подделки рукописей в начале XIX века (Бардин и Сулакадзев) // Проблемы источниковедения. М., 1956. Вып. 5; Масанов Ю. И . В мире псевдонимов, анонимов и литературных подделок. М., 1963. С. 73–82; Смирнов И. П . О подделках А. И. Сулакадзевым древнерусских памятников (место мистификации в истории культуры) // ТОДРЛ. Л., 1979. Т. 34; Козлов В. П . Тайны фальсификации. М., 1996. С. 155–185.
Имя Злогор, кстати сказать, антонимично выдуманному Чулковым имени доброй волшебницы Добрады ( Чулков . Русские сказки. М., 1780. Ч. 1), которое использовал Державин в стихотворной пьесе «Обитель Добрады» (1808). В пьесе Добрада охарактеризована как «богиня всякого добра» (Сочинения Державина. СПб., 1865. Т. II. С. 693). Державин именовал «Обителью Добрады» Павловск и подразумевал под волшебницей супругу Павла — Марию Федоровну, с именем которой современники связывали благоустройство павловских окрестностей. В 1815 году Федор Глинка посвятит Павловску «Песнь усердия в обители Добрады» ( Глинка Ф . Письма к другу. СПб., 1816. Ч. 1. С. 120–128), где переадресует державинский эпитет вел. кн. Анне Павловне и «царю-герою» Александру.
Читать дальше