Валентин Булгаков - Как прожита жизнь. Воспоминания последнего секретаря Л. Н. Толстого

Путь наш к Богу идет через самопознание. Как говорит немецкий мистик XVII столетия Ангелус Силезиус, «тот глаз мой, которым я вижу Бога, есть тот самый глаз, которым Бог видит меня». Так что истинное самопознание – это и есть в то же время познание Бога.

Конечно, все сказанное не «доказывает» Бога для другого. Нужен собственный внутренний опыт в стремлении приблизиться к пониманию Бога. «Живи, отыскивая Бога, и не будет жизни без Бога», – говорит Толстой.

Вера, преображающая нашу внутреннюю жизнь, преображает и внешнюю жизнь как отдельного человека, так и всего человеческого общества.

Таковы были главные тезисы моего доклада 14.

Проф. Рейснер признал этот доклад «научно построенным» и отличающимся в этом отношении от выступлений в защиту веры церковников и сектантов. «Этим упрощается и моя задача как оппонента», – говорил он. Он указал, что непосредственное чувство или интуиция, о которых я говорил, относится наукой психологией к области подсознательного мышления. Но в этой области нет ни разума, ни совести, она бесконтрольна, в ней все перемешано, и доброе, и злое, – почему же произвольно извлекать из нее отдельные чувствования – любовь, совесть – и приписывать их Богу?

В ответ на это я возразил, что я не признаю неразумную, а только разумную веру. Основной элемент веры – непосредственное чувство, а разум является как бы регулятором, отбрасывающим все неразумное: веру в чудесное, обожествление основателей религии и т. д. Таким образом, разум разграничивает и то, что входит в наше сознание из области подсознательного. Назвать же непосредственное чувство Бога подсознанием и думать, что созданием этой новой, чисто словесной рубрики наука что-то разъясняет – неосновательно.

Но все это я говорил уже в отсутствие М. А. Рейснера. Окончив свое возражение, он, как ни в чем ни бывало, собрался и с своей матросской свитой покинул зал, – очевидно, даже и не интересуясь тем, что я ему отвечу. Этим он сам сокращал, наш диспут и, конечно, разочаровал слушателей. Он разочаровал их, впрочем, уже и самой манерой своего слова: серьезной, спокойной и уважительной к противнику. Как было не вспомнить блестящих фейерверков речей А. В. Луначарского! А тут, собственно, и спора-то ожесточенного, бурного спора, к каким уже приучена была публика, – не вышло.

Но, поскольку все же записаны были другие ораторы, диспут продолжался.

После профессора Рейснера на диспуте выступали В. Г. Чертков и известный журналист, член Коммунистической партии Е. И. Ярославский. Часть аудитории проявила большое нетерпение, слушая речь В. Г. Черткова, когда тот заявил, что руководителями государства оскорблено в народе его высшее чувство – чувство веры в Бога, и что именно поэтому народ, крестьянство платит недоверием к правительству. Крики с мест все время мешали Черткову говорить, и он едва кончил свою речь. Емельян Ярославский постарался рассеять впечатление от этой речи указанием на то, что народная, крестьянская вера связана с самым темным суеверием, и она еще очень сильна, между тем как та вера, которую проповедуют Чертков и Б[улгако]в, вовсе неизвестна народу.

Затем выступал православный священник Борисов, который, не касаясь, как и другие его собратья – участники диспутов, наиболее существенных и характерных сторон учения православной Церкви, горячо призывал «возвратиться ко Христу» и предсказывал, что иначе «религией мира будет – хаос!».

Ввиду позднего времени остальные ораторы не успели высказаться, и лишь мне предоставлено было слово для краткого ответа оппонентам. Между прочим, в ответ на слова Емельяна Ярославского я заметил, что если бы с православием боролись не только насилием и механическим путем, но попробовали бы противопоставить ему разумную религию, дали бы народу какое-нибудь положительное содержание духовной жизни, то и борьба с православием, наверное, достигла бы гораздо большего успеха.

Через день, а именно 9 апреля, состоялся новый диспут. На этот раз доклад читал профессор Рейснер: «Почему люди верят в Бога?». Я выступал в качестве «официального оппонента». Несмотря на то что не было даже выпущено афиш, аудитория вновь оказалась переполненной.

Профессор Рейснер выступил на этот раз с целым арсеналом доказательств против религии – исторических, психологических, социологических и др. Повторяя свое понимание религии, как продукта работы нашего подсознания, профессор Рейснер указал, что нельзя произвольно «сжать вместе» понятия любви, совести, красоты, идеала и пр., и затем, повесив над ними доску, написать на этой доске: «Бог». Все эти понятия легко объясняются психологически и исторически. Возникли они в процессе роста человеческой культуры и борьбы человека с природой и своими врагами из собственной природы. Что касается образов Ветхого и Нового Заветов, то это – только мифы или новые перетолкования старинных аллегорий – греческих и др. Нам нужно не раболепство перед каким-то Богом, а свободная творческая работа человека, отказавшегося от всяких религиозных предрассудков.