Валентин Булгаков - Как прожита жизнь. Воспоминания последнего секретаря Л. Н. Толстого

Пребывание в Островке оказалось очень памятно для меня не только потому, что я счастливо отдыхал и писал, но и потому, что здесь я познакомился со своей будущей женой Анной Владимировной Цубербиллер, одной из сотрудниц колонии, педагогом по призванию. Один роман, таким образом, на коротком расстоянии сменился другим.

Должно быть, мне подошла пора жениться. Я вспоминаю, как об этом, бывало, говорила старуха Софья Андреевна Толстая:

– Почему вы не женитесь? Очень разборчивы? Смотрите, не ошибитесь! Сейчас вы можете выбирать, а придет время – и вы уже не сможете выбирать и женитесь на ком попало, просто потому, что надо будет жениться!..

Впрочем, ничего компрометирующего мою жену в этом «надо жениться» не было. В самом деле, ей-то было совершенно все равно, надо или не надо мне было жениться.

А В. Цубербиллер была редкой девушкой по своему прямому, мужественному характеру, по искренности, убежденности, образованности и преданности делу детского воспитания и образования. С ней можно было обо всем говорить как с другом: просто и открыто. А это было очень дорого. «Она – сначала человек, а потом – женщина», – говорил я о ней себе и другим, и истинность такой характеристики была для меня несомненна.

Наружность? Румяное лицо, живые карие глаза, добрая улыбка. Уменье быть веселой без всяких особо возбуждающих к этому средств. Здоровье нравственное и здоровье физическое. Совсем другой человек, чем Соня, но такой же непосредственный и правдивый.

Когда я приехал и мне подыскивали помещение, Анна Владимировна добровольно уступила мне свою комнату, поселившись в другой с одной из подруг. Она вообще в высокой степени способна была на всякое самопожертвование. Потом вспоминаются наши беседы, веселая поездка в Моршанск, момент, когда я, подойдя к тихо двигавшейся телеге, на которой Аня лежала, замечтавшись и глядя в небо, осыпал ее цветами, лунная ночь в соседнем имении – колонии Трофимовке, где, сидя в волшебно-прекрасном лесу, я, под влиянием глубокого чувства симпатии, вдруг, неожиданно для самого себя, тихо поцеловал милую девушку в щеку, чем несказанно удивил ее, другая лунная ночь и объяснение в сиреневой аллее…

Помню также вечер пения, когда я, вдохновленный светлым настроением и присутствием Ани, несколько раз подряд исполнил под аккомпанемент пианино божественный романс Шуберта Die Aufenthalt («Приют») и – неискусный – вдруг обнаружил «великое искусство»: голос лился легко, свободно, дикция, фразировка – все удавалось само собой, без всякого старания. Бывают такие моменты, когда человеку кажется, что он летит над миром.

Вознесенный в солнечные высоты искусства, я чувствовал себя победителем смерти.

«Да что сделала бы смерть, если бы пришла сегодня, когда я пел: «Гордое сердце не сдастся судьбе»? – писал я в своем дневнике. – Ну, я упал бы, умер, а победная мелодия все звучала бы в воздухе. А в сердцах слушателей все трепетало бы это глубоко-трагическое: «Так я роняю слезу за слезой». Душа жила бы! И, пока стоит мир, ничто не в состоянии ее уничтожить, потому что и мир душой живет. Всякое страдание – душа, и всякий рост, всякое движение (радость) – тоже душа. Душа – в смерти, душа – в рождении. Разве Шуберт не жил и не живет сегодня во мне? Моя душа захлебывается этим ощущением полноты жизни!..»

Вспоминается, наконец, робкая фигура девушки среди провожавших, когда я покидал Островку: застенчивый, грустный и нежный взгляд милой, чистой Ани следил за мной из толпы. Мы ничем, кроме выражения взаимной глубокой симпатии, не были связаны, но оба расстались с надеждой, что увидимся в Москве.

И мы увиделись, но – когда? И при каких обстоятельствах?!

…Лето 1919 года было временем усиленного наступления «белых». Генерал Мамонтов достиг со своей конницей Орла и угрожал Туле.

Положение казалось опасным. В Тулу и в соседние области направлен был председатель президиума ВЦИКа М. И. Калинин со свитой – для агитации и для создания подъема среди населения, – подъема, нужного для отражения врага. Миссия Калинина проходила с полным успехом, – известно, что широкие массы народа оказали поддержку новому правительству и враг был отражен.

Среди лета я приезжал из Островки на несколько дней в Ясную Поляну и, между прочим, посетил Тулу, а в Туле как раз попал на митинг с участием председателя президиума ВЦИКа. Митинг происходил перед зданием городской (ныне областной) библиотеки, в начале Киевской ул. (ныне ул. Коммунаров), – иначе говоря, в самом центре города, под стенами древнего кремля. Народ стекался на митинг со всех сторон: такое необыкновенное событие, как посещение города главой революционного государства, сменившим царя Николая, взбудоражило туляков.