Коллектив авторов История - Идеал воспитания дворянства в Европе. XVII–XIX века

Йозефинистский образовательный идеал заключался в создании национальной школьной системы, где на всем пространстве Австрийской монархии действовали бы единые правила зачисления в учебные заведения и равные условия для школьников с одинаковой успеваемостью из разных земель. Его воплощение в жизнь потребовало жесткой экономии и отказа от закрытых привилегированных школ, нарушавших эгалитарные принципы новой образовательной модели. Единомышленниками императора выступали президент Учебной комиссии Готфрид ван Свитен (1733–1803) [830], в прошлом сам питомец венского Терезианума, и куратор академии барон Эммануэль Штильфрид (1725–1794). Первый находился под влиянием филантропических педагогических идей Жан-Жака Руссо (1712–1778), Иоганна Бернхарда Базедова (1704–1790) и Иоганна Генриха Песталоцци (1746–1827), считая, что ребенка необходимо вырвать из гнетущей среды закрытых школ и вернуть в семью, к любящим и заботливым родителям, которым предстояло наилучшим образом организовать его (не обязательно исключительно домашнее) образование [831]. Второй показал себя умелым организатором и грамотным хозяйственным руководителем еще в бытность директором объединенного Ольмюцко-Брюннского конвикта, где с успехом ввел меры жесткой экономии [832].

В канун 1784/85 учебного года, 1 августа, был опубликован декрет, в котором, в частности, говорилось: «В общественных воспитательных домах, где совместно проживает столь большое число юношества различных дарований, настроений и склонностей, нет никакой возможности обращать внимание на способности или слабости, на особенности темперамента отдельных [воспитанников], и со всеми обращаются по единообразному плану». Отныне родителям предлагалось «иметь детей перед глазами и самим определять их образование». В этом властям виделось то преимущество, что «дворянское юношество станет изучать науки в открытых университетах и лицеях, где сможет выделиться на фоне прочих сословий не иначе, как отличной успеваемостью» [833]. Во исполнение декрета все специализированные дворянские академии и конвикты были закрыты, их воспитанники по желанию родителей переведены во всесословные гимназии или университеты. Принадлежавшие венскому Терезиануму обширная библиотека, дорогостоящее оборудование для проведения физических опытов, коллекции минералов, гербарии и пр. были переданы другим учебным заведениям, а здание отошло к Инженерной академии.

По замыслу императора, каждый юноша, достигший соответствующего возраста, имел право учиться в любом учебном заведении монархии Габсбургов по своему выбору, если его успеваемость и прилежание, подтвержденные официальным аттестатом, соответствовали требованиям выбранного им учебного заведения. Основанием получения стипендии единственно мог служить аттестат с отметками за успеваемость и прилежание. Стройная и логичная система, предвосхитившая направление развития народного просвещения, не была введена в полном объеме из‐за непродуманности и поспешности реформы и неготовности чиновников и педагогов реализовать задуманное. Закрытие десятков школ, сложновыполнимые бюрократические формальности с выплатами стипендий (их называли «ручными», потому что они выплачивались строго в руки), растерянность родителей, с трудом ориентировавшихся в новых правилах, – все это привело к сокращению числа учащихся, увольнениям преподавателей, перебоям с финансированием. И, что немаловажно, элиты монархии потеряли пользовавшиеся доброй репутацией школы, где их дети заводили дружбу, делали первые самостоятельные шаги при дворе, совершенствовались в началах наук.

Именно поэтому осенью 1797 года началась вторая жизнь венского Терезианума, и, как прежде, родители прилагали все усилия, чтобы их сын был зачислен в прославленную школу. Венгерский граф Йожеф Фештетич, племянник (к тому времени покойного) барона Штильфрида, не успевший поступить в Терезианум по причине его закрытия, писал матери: «Я не смог добиться поступления детей в Терезианский коллегиум, ибо все стипендиальные места уже заняты, но император обещал мне первую же вакансию. Тем не менее, поскольку не в моих интересах мириться с тем сомнительным образованием, которое они получают в настоящее время, я нашел еще один способ достигнуть цели, о нем я буду иметь честь сообщить Вам подробнее по приезде» [834].

По итогам первых четырех десятилетий своего существования венский Терезианум успешно воплотил в жизнь образовательный идеал эпохи Марии Терезии: сведущий в науках придворный или высокопоставленный государственный чиновник. Что касается реализации этого идеала на практике, то здесь оценить степень успешности сложнее. Ведь 1128 выпускников Терезианской академии рассматриваемого периода представляли собой довольно пеструю группу. Полный курс обучения в коллегиуме/академии был рассчитан на 10 лет (три года начальной школы, затем классы риторики и поэзии, два года философии и для желающих три года юриспруденции). Однако мало кто проходил все ступени обучения в стенах коллегиума/академии. Длительность пребывания определялась рядом обстоятельств: предпочтения родителей, финансовые возможности семьи, наличие дополнительного финансирования. Поэтому чаще в Терезианум попадали на два-три года, в старшем возрасте, чтобы с максимальной пользой углубленно изучить естественные и точные науки, право, языки и завести полезные знакомства среди соучеников или при дворе. Влияние образовательного идеала в каждом отдельном случае требует более детального биографического исследования.