Роман Романов: Год быка--MMIX

Наверное, если бы наш аналитик мог про­чув­ство­вать весь дис­сонанс и абсолютное внутрен­нее неприятие этой версии, то он бросил бы свою затею на полпути, и не нашел мас­сы новых деталей и доказа­тель­ств. В том числе и зашифрован­ного в Романе опровержения версии о том, что одна из М – это М.Горький, а другая – это М.Андреева. Срочное опровержение этой подсказанной самим Автором версии также включено в первую главу: «Он смерил Берлиоза взглядом, как будто собирался сшить ему костюм, сквозь зубы про­бормотал что-то вроде: "Раз, два... Меркурий во втором доме... луна ушла... шесть – несчастье... вечер – семь..." – и громко и радостно объявил: – Вам отрежут голову!»

В этом эпизоде наш лите­ратурный шерлокхолмс показывает высший пилотаж рас­следо­вания. Булгаков и впрямь ни одного слова в свой Роман не включил про­сто так, ради баловства. Оказыва­ет­ся, наш Автор неплохо раз­бирался во всех трансцендента­льных теориях, не то­лько в богословии и кантов­ской философии. Соответ­ствен­но, эта астрологи­ческая премудрость в пере­воде на норма­льный язык астрономи­ческих явлений обозначает вполне конкретный год, месяц и даже день, совпада­ющий не то­лько с солнечным затме­нием в июне 1936 года, но и с похоронами М.Горького. Это важ­ное ука­зание на Горького как объект особого интереса Булгакова. Но это ещё и опро­вер­жение отожде­ств­ле­ния советского мэтра с булгаков­ским мастером. Барков сам себе закатил этот «чёр­ный шар», оз­нача­ю­щий поражение в партии, которую вёл с большим преимуще­ством в технике. Зато показал себя аб­со­лютно честным и беспристрастным ис­следо­вателем, и в наших глазах то­лько выиграл.

Из всех открытых Барковым деталей и новых ракурсов взгляда на Роман и его Автора, я для себя выделил небольшую цитату из рас­секречен­ных архивов: «Склад моего ума сатири­че­ский. Из-под пера выходят вещи, которые ... остро задевают обще­ствен­но-ком­мунисти­ческие круги. От­рица­те­льные яв­ления жизни в Советской стране привлекают мое приста­льное внимание, ... в них я ин­стинк­тив­но вижу большую пищу для себя. / М.Булгаков – из про­токола допроса в ОГПУ 22.09.1926 г./

Наконец, один из несомненных плюсов в рас­следо­вании Баркова – это про­фес­сиона­льно хлад­нокровный пере­хват подлин­ного взгляда Автора на своих героев, очищен­ного от сен­ти­мен­та­льных про­екций неис­ку­шен­ного читателя или предвзятых мнений ангажирован­ных ком­ментаторов. Этот булгаков­ский взгляд – вовсе не холодный, совсем наоборот, но он однозначно горький!

Надеюсь, что всем известен точный смысл слова «притча». Притча – это пове­ство­вание о про­с­тых вещах, за которыми скрыт более глубокий взгляд на сложный мир идеальных, духовных сущ­но­стей. Я уже пытался показать на конкретных примерах сказок Е.Шварца, а также «Войны и мира», что любая по-настоящему великая книга, пьеса, фильм является притчей. [1] См. приложение А. Речь идёт о параллельной про­екции на плоскость художе­ствен­ного полотна не про­сто образов обыденного трёхмерного про­ст­ран­ства, но и трансцендентного мира идей: идеалов, эгрегоров, демо­нов и ангелов.

Маги­ческое, воодушевляющее воз­дей­ствие культовых книг, пьес, фильмов опосреду­ется худо­же­ствен­ностью, то есть верным отраже­нием повседневной дей­ст­вите­льности. Сначала чи­та­тель вов­лека­ется в заботливо выстроен­ный поток привычных образов и, сопере­живая близким себе героям, неза­метно для себя оказыва­ется в парал­ле­льном мире, где живут и дей­ствуют идеа­льные сущ­ности кол­лектив­ного бес­созна­те­льного. Так, помимо воли читателя и даже самого писателя про­ис­ходит психо­логи­ческое про­грам­миро­вание, пере­клю­чение триггеров и смена фаз в больших истори­ческих про­цес­сах. Для чего нужно оповестить все идеа­льные сущ­ности в кол­лектив­ном бес­созна­те­льном всех лич­ностей, составляющих обще­ство.

В этом смысле булгаков­ский Роман однозначно попадает в разряд культовых, но умудряется выделиться и из этого великого ряда про­изве­дений-притч. Наряду с обычными персонажами здесь со­вер­шен­но открыто дей­ствуют те самые потусторон­ние силы – духи, демо­ны и ангелы, ниспав­шие с идеа­льных небес на грешную землю у Патри­арших прудов. Так что Роман сам по себе является разо­б­ла­че­нием тайны всех культовых романов. А с другой стороны, это манифестация тайны, прямое при­гла­шение читателя к разгадыванию сим­волики этой явной притчи. В этом смысле я знаю лишь ещё двух Авторов, которые так же презентовали свои великие про­изве­дения как неприкрытую тайну – это Ми­шель Ностра­дамус и апостол Иоанн Богослов.