Роман Романов: Год быка--MMIX

Сравнение двух богатых толко­ваниями версий наводит на мысли, что все ис­следо­ватели счи­тают главным героем Романа совсем раз­ных персонажей. Для одних главный герой – писа­тель, чем-то похожий на М.Горького, но и на других писателей тоже. Для других центра­льной фигурой Романа яв­ляется иностран­ный консультант, не то учёный, не то маг, не то про­сто шпион. Робер­то Бар­тини – один из немногих персонажей отече­ствен­ной истории, так явно совпада­ющих по вне­шним да­н­ным с этой ипос­тасью главного героя. Есть в Романе и третий главный герой, который тоже вос­­принима­ется читателями как заглавная фигура наравне с двумя другими. Или не другими?

Существует ещё третья версия, опубликованная в приложении к одной столичной газете тоже в 1994 году, но видимо немного раньше, чем версия Баркова. Фамилию автора запамятовал, но наз­вание у статьи было эффектное, что-то вроде « Роман в свете багровой луны ». В этой самой краткой версии на основе двух или трёх десятков впечатляющих совпа­дений сюжета доказывалось, что в Ро­мане истори­ческие события и полити­ческие фигуры не зашифрованы, а про­сто предсказаны. И отно­сятся они не к началу, а к концу ХХ века. А что каса­ется главных героев, то их вовсе не три, а один и тот же герой, то­лько в раз­ных обстоятельствах и ипостасях.

Возможно, кто-то знает иные версии сим­воли­ческого толко­вания романа Михаила Бул­га­кова «Мастер и Маргарита», но наша задача вовсе не кол­лекциониро­вание версий. Интересные, равно до­каза­тельные и про­тиво­речащие друг другу версии – это всего лишь важная причина, чтобы взяться за составление одной непротиво­речивой версии.

Начнём с версии Альфреда Баркова, написав­шего в 1994 году аналити­ческий труд « Ро­ман Ми­хаила Булгакова «Мастер и Маргарита»: альтернатив­ное про­чтение ».

Барков и сам по себе весьма колоритная фигура. Судя по его работам, мы имеем дело с об­ла­да­телем острого и холодного аналити­ческого ума и блестящей эрудиции. Кажется, придуман­ный А.Конан Дойлом типаж мате­риализовался через сто лет в Киеве, том самом булгаковском Городе. Шерлок­хол­мсов­ское безразличие к санти­мен­там делает Ба­ркова идеа­льным дознавателем, за отсут­ствием иного приме­нения поставив­шего себя на службу лите­ратурове­дения. В отличие от записных булгаковедов, наш «лите­ратуровед в штатском» свободен от благого­вения, соци­а­льных ил­люзий, полити­ческой моды, гума­ни­тарно-научной конъюн­ктуры. Зато обладает хорошей памятью, зна­нием психо­логии и про­фес­сиона­льными навыками сбора и анализа информации. Результатом аналити­ческой работы стала серия булгаковед­ческих открытий, которые не дались в руки другим ис­следо­вателям.

Например, весьма впечатляет тот факт, что «арбатскими пере­улками» во времена Булгакова называли вовсе не пере­улки, примыка­ющие к улице Арбат. Москва пару де­сятилетий сохраняла до­ре­волюцион­ное деление районов на «части». При этом Арбатская часть рас­полагалась севернее Ар­бата и включала Патри­аршие пруды. Благодаря этому уточ­нению изме­нилась зона поисков «дома Ма­р­га­риты». Барков убеди­те­льно доказывает, что речь идёт о нынешнем Доме приёмов МИДа на Спи­ри­до­новке, который в начале ХХ века принадлежал Савве Морозову. Имен­но этот факт, хотя и помещён Барковым в завершение обосно­вания, стал отправной точкой для версии о М.Горьком как про­тотипе мастера. Из этого особняка актриса Художе­ствен­ного театра и легендарная полити­ческая авантю­ри­ст­ка М.Андреева выпорхнула в объятия мастера про­ле­тарской лите­ратуры. Обоснована также версия, что интерьер Дома Грибоедова срисован с Дома ученых на Пречистенке, который в бул­гаков­ские вре­мена назы­вался ЦеКУБУ, а заведовала им всё та же М.Андреева.