Константин Логинов - Традиционный жизненный цикл русских Водлозерья - обряды, обычаи и конфликты

В своей деревне, прежде чем пойти свататься, отправляли на разведку какую-нибудь проворную женщину из числа родни или свойственников, чтобы выведать, как родители невесты отнесутся к задуманному сватовству. Сватами в Водлозерье выступали почти всегда мужчины: отец парня, крестный отец либо семейные двоюродные братья жениха и сам жених (НАКНЦ, ф. 1, оп. 6, д. 490, л. 53; д. 628, л. 25; ф. 1, оп. 50, 1135, л. 1–5 и др.). Если отца парня не было в живых, его могла заменить тетка, которая одновременно являлась и его крестной матерью. В тех случаях, когда сватовство к конкретной невесте представляло трудную задачу, в состав сватов включали колдуна. Надеялись, что ему отказать не посмеют. К колдуну могли также обратиться с просьбой предсказать, какой будет жизнь у жениха с намеченной невестой в предстоящем браке (НАКНЦ, ф. 1, оп. 6, д. 490, л. 63). В своей деревне либо в близко расположенную деревню зимой и летом шли свататься пешком, всегда под вечер. Если между родителями жениха и невесты заранее была достигнута договоренность о принятии сватов, те несли с собой корзинку с горячей выпечкой и яйцами для яичницы. В более отдаленные деревни ехали свататься зимой в санях, а летом – в лодке. Перед выездом на сватовство с непредсказуемым результатом производили некоторые магические действия. Например, переворачивали вверх ножками все табуретки и стулья в доме, чтобы « порозными », т. е. с пустыми руками, домой не приехать; в карман свату клали «бабий» повойник с заколотыми в него иголками, чтобы легче было « обабить », т. е. сосватать невесту (НАКНЦ, ф. 1, оп. 6, д. 628, л. 61). При поездке в санях поддужные колокола снимали и клали в карман, чтобы никто не догадался о цели поездки, не навел порчу и сглаз на сватовство и самих сватов. Сваты, приезжавшие в отдаленные деревни, интересовались, ходит ли девушка на бесёды. Если нет, ее не сватали. Избегали также свататься в семьи, люди в которых страдали от тяжелых наследственных болезней, слабоумия, пьянства. Сторонились сваты и семей откровенных бездельников, которые были всегда к тому же и самыми бедными на деревне. Славутность подобных невест расценивалась как отрицательная.

В намеченную избу сваты входили гурьбой, не объясняя толком цели своего приезда, закидывали свои рукавицы на воронец большим пальцем вверх («на удачу»), проходили к лавкам и садились под матицей (НАКНЦ, ф. 1, оп. 50, д. 1135; л. 22, ф. 1, оп. 6, д. 490, л. 62). Это ритуальное поведение сразу выдавало цель их появления в доме, но гостей все равно начинали расспрашивать, кто такие и зачем прибыли. Начинались обычные иносказательные разговоры про купца и товар, который надо купить, про петушка и курочку, которых было бы неплохо « скласть вместе ». Пока велись окольные разговоры, новость облетала соседние дома, в избу начинали собираться любопытные. Если глава семьи имел намерение вести серьезные переговоры о сватовстве, он давал указание жене ставить самовар и печь на скорую руку пряженые пироги [23]. О желании или не желании идти замуж глава семьи спрашивал у девушки. Здесь могла возникнуть конфликтная ситуация девушки с большаком или родителем. Девушка, решительно настроенная на брак, при нежелании родителей выдавать ее замуж отвечала родителям: «Отдадите, пойду, и не отдадите, пойду» (НАКНЦ, ф. 1, оп. 6, д. 489, л. 63). В таких случаях родители обычно благословляли ее, опасаясь, что девушка убежит тайком с женихом, опозорит родителей. Хотя гордый родитель, не желая брака с неровней, мог какое-то время настаивать на своей воле. Для такого случая существовала особая форма ответа родителя: «Живи, как хоти, а ко мне не приходи ни с обидушкой, ни с поклоньицем» (Там же, д. 628, л. 77). Иногда девушка могла решительно сопротивляться решению родителей выдать ее замуж. Если у нее в деревне был любимый парень, она могла попросить сестру или подругу сообщить ему о нежеланном приезде сватов. Тот мог экстренно организовать родителей на сватовство « вперебой », когда за одним столом оказывались сразу две команды сватов. Но такое случалось крайне редко. Как бы ни развивались события, отказывать сватам устно, в категорической форме было не принято во избежание конфликта, в котором сторона сватов могла прибегнуть к мести магическими способами. Но если пироги и самовар на столе никак не появлялись, сватам ничего не оставалось иного, как уйти, чтобы попытать счастья в другом месте.

Молодежь конфликтов с неудачниками-сватами не опасалась. При неудачном сватовстве старались напихать в сани сватов прошлогодних веников. Это называлось « подложить старую Анисью » (НАКНЦ, ф. 1, оп. 50, д. 1135, л. 22–23). « Привезти Анисью » со сватовства не желал никто. Кроме того, молодежь позорила неудачливых сватов и в своей деревне. Для этого на Масленицу их силой усаживали в перевернутую сучками вверх борону и катали на таком «транспортном средстве» по улице.