Константин Логинов - Традиционный жизненный цикл русских Водлозерья - обряды, обычаи и конфликты

В старшем детском возрасте в ссорах отношения между мальчиками начинали выясняться на основе физической силы. Принцип «Языком как хошь, а руками не трожь» продолжал действовать только среди девочек. Отношения выяснялись обычно между сверстниками или братьями-погодками. До кулачного поединка дело доходило редко. Обычно ребята боролись друг с другом: кого повалили на обе лопатки, тот и проиграл. Сверстники при этом кричали: «Лежачего не бьют!» В крайнем случае мальчишки дрались до первого синяка, до разбитой губы или носа. Иногда победитель, желая продемонстрировать свое превосходство, гнался за побежденным. Но стоило тому добежать до родного крыльца, как он оборачивался и с новыми силами бросался на обидчика. Впрочем, такое отмечалось по всей России. Драку детей на кулачках в Водлозерье легко прекращал грозный окрик любого из взрослых или угроза старух рассказать родителям, «чем это они тут занимаются». Столкновения мальчишек друг с другом на основе физической силы устанавливали между ними иерархию лидерства. Для данного возраста также был характерен уход проигравшего в состояние «компенсированного» сознания («Еще встретимся на узенькой дорожке»). Злопамятный мальчик, впрочем, вполне мог добиться лично для себя некой компенсации. Улучив удобный момент во время какой-нибудь игры, он ронял на землю или в снег своего обидчика, как бы невзначай ставя ему подножку. При этом громко заявлял, что сделал это нечаянно, а сам в это время внутренне ликовал, даже если ему приходилось удирать со всех ног от более сильного соперника.

Драку в старшем детском возрасте никак не назовешь «игровым конфликтом». Да и вряд ли стоит придумывать особое название или категорию для данного вида конфликтов. Драка, если в нее не привносится игровой элемент, остается всегда «дракой» – конфликтом, разрешаемым на основе открытого межличностного столкновения с применением физической силы.

Самыми ранними весенне-летними играми детей старшего возраста были качание на качелях, устраиваемых обычно на дверях, ведущих на второй этаж сарая, и прыгание попарно на доске, перекинутой через чурбак. Эти развлечения в старину носили ритуальный характер и разрешались лишь с Пасхи по Троицу. Ныне прыгание на доске и качание на качелях в качестве повседневной забавы старшего детского и подросткового возраста практикуется от схода до выпадения снега. Общественных качелей нет, взрослые мастерят их для детей из дерева, от чего они уже через десяток лет имеют вид предметов традиционной старины. Среди водлозерских детей, которые прыгают на доске через чурбак или качаются на качелях, сохранился один элемент суеверно-магического характера: если упадут, то, как бы сильно ни ушиблись, падают притворно еще раз. Верят, что неисполнение притворного легкого падения может привести к серьезному ушибу и даже увечью на качелях на следующий день (АНПВ, № 2/73, л. 12).

При играх в пределах деревни и летнем купании дети старшего возраста уже не нуждались в присмотре взрослых. Купаясь в озере или реке, они уже не барахтались на мели у берега, не плавали, отталкиваясь одной ногой от дна, а делали небольшие заплывы «по-собачьи» туда, где ноги до дна уже не доставали. Купание в реке или озере они часто совмещали с игрой. Когда заходить приходилось в не слишком теплую воду, играли в «деда и бабу» (НАКНЦ, ф. 1, оп. 6, д. 628, л. 91). Вся компания бралась за руки и, образовав круг, забредала в воду по пояс. Далее хором произносили считалку: «Баба сеяла муку и сказала старику: “Ку-ку”». Не разжимая рук, все приседали по горло в воду, после чего поднимались и продолжали говорить считалку: «Говорила баба деду не ходить на речку, не пугать овечку. Дед пошел на речку, испугал овечку». После этих слов все набирали воздух в легкие, хором кричали «Ку!» и ныряли с головой, расплываясь в разные стороны.

Со старшего детского возраста дети начинали приобщаться к играм, в которые играли потом подростками. В отличие от взрослых мужчин и молодежи, играть на улице они могли не только в праздничные и воскресные дни, но и в будни. Часто собирались на лужайках поиграть « в ножички », или « в зубарики » (То же, л. 24). В эту игру мальчишки играли повсюду примерно одинаково. Задача состояла в том, чтобы втыкать нож острием в землю из различных положений («с пальцев», « вилки », « рюмки », « расчески » и т. д.). Водлозерские «ножички» от тех, в которые играл автор перед школой в Вытегре, отличались лишь двумя правилами: заново игру начинал тот, «кто пролил рюмку» (у нас – кто не воткнул нож в броске через плечо), а клинышек-«зубарик» так вбивали в квадрат игрового поля (мы играли без квадрата), что проигравшему его даже найти было трудно, не то что вытащить зубами. По мнению В. Н. Топорова, данная игра имеет глубокие мифо-ритуальные корни (Топоров, 1998).