Константин Логинов - Традиционный жизненный цикл русских Водлозерья - обряды, обычаи и конфликты

Дети старшего возраста летом играли также в прятки. Эта игра будет описана среди развлечений подростков, более характерных для их возраста. Играть в лапту и городки дети старшего возраста тоже только учились. Период старшего детского возраста во многом был подготовкой для вступления в следующую возрастную категорию. Из игр, которыми водлозеры развлекали себя на сельских праздниках, детям старшего возраста доступна была только игра « в чижа» (НАКНЦ, ф. 1, оп. 6, д. 489, л. 61). Для игры требовалось изготовить самого «чижа» – прямоугольный брусок с взаимно параллельными скосами на концах. При ударе палкой по нависающему над землей концу «чижа» брусок взлетал в воздух и пролетал какое-то расстояние над землей. Каждый игрок в каждой команде имел право нанести по «чижу» определенное число ударов, которое устанавливалось по взаимной договоренности. Задача состояла в том, чтобы другие ребята не поймали руками «чижа» в полете, при этом суметь от забитого в землю колышка угнать «чижа» дальше, чем все другие участники игры.

Повседневной игрой у водлозеров в летнее время была игра с « колокольней », т. е. с булавой, сплетенной из озерного тростника (НАКНЦ, ф. 1, оп. 6, д. 489, л. 62). Внутри утолщенной части булавы имелся камень, что позволяло предугадывать поведение булавы в воздухе. Булаву кидали то вверх перед собой, то из-за спины и ловили. Простая игра с подкидыванием мяча в воздух среди детей старшего возраста уже считалась уделом малышни. Зато лепка из глины у девочек в этом возраста начинала серьезно отличаться от той, которой забавлялись младшие дети. Для изготовления игрушек использовали уже не красную глину, имеющуюся почти повсеместно, а белую, которую приходилось еще старательно поискать. Лепили лошадей, коров, петухов, солдат, «жениха и невесту». Игрушки раскрашивали (Там же, д. 338, л. 21). Возможно, в глубокую старину изготовление фигурок из белой глины на Водлозере было больше, чем забавой, и могло носить обрядовый характер. Каргопольские игрушки из обожженной глины и свистки в виде птиц до образования колхозов имели возможность приобретать только зажиточные семьи. Самодельным тряпичным куклам девочки шили наряды из лоскутков. Иногда разыгрывали свадьбы кукол. С наиболее затрепанными куклами играли « чапами » – подкидывали кукол воздух и ловили их одной или обеими руками (ФА ИЯЛИ, № 3295/21). Кукол, с которыми уже наигрались, могли подарить младшим сестрам, с самыми любимыми играли даже в подростковом возрасте.

Мальчики в норме не играли в кукол, не лепили игрушки из белой глины, а девочки при игре «в ножички», как правило, оставались лишь внешними наблюдателями и болельщиками. Таким образом, различия в играх между мальчиками и девочками в старшем детском возрасте уже начинали проявляться. Между тем в традиционной нательной одежде мальчиков и девочек различий не наблюдалось. Те и другие ходили в одинаковых рубашках, подпоясанных кушачками, а чаще веревочками (ФА ИЯЛИ, № 3298/27). Правда, мальчиков стригли «под горшок», а девочкам заплетали косу. Но если по причине сильного педикулеза (вшивости) девочке остригали волосы, то от мальчика ее отличить внешне было сложно. Различия в одежде между полами возникали с вхождением мальчиков и девочек в подростковый возраст. Штаны, точнее, подштанники из беленого холста мальчикам в крестьянских семьях шились, когда они входили в так называемый пубертатный возраст [13]. В России XIX в. детей отдавали в школу в возрасте девяти лет, и если родители отправляли сына учиться, он получал первые в своей жизни штаны. Первые церковно-приходские школы на Водлозере открылись лишь в середине 1870-х гг. Ходить в школу тогда начинали в декабре, а это требовало обеспечения ребенка также сапогами. В бедняцких семьях сапоги и овчинный тулуп справляли лишь в подростковом возрасте, когда мальчики начинали участвовать в зимней заготовке леса. Так что посещать школу детям из бедных семей почти не доводилось, что нередко приводило к конфликтным взаимоотношениям их родителей с местными учителями.

В подростковый возраст мальчики и девочки, как уже отмечалось выше, вступали по достижении 12 лет. Одной из существенных черт данной возрастной категории, по мнению конфликтологов Б. С. и Н. В. Волковых, является тот факт, что подросток не хочет быть ребенком, но в глазах окружающих он все еще остается им (Волков, Волкова, 2005, с. 22). Это утверждение вполне справедливо для реалий современной жизни, но реалиям жизни традиционной деревни оно мало соответствует. В 11–12 лет в Водлозерье девочке уже поручалось прясть пряжу на взрослой прялке, самостоятельно вышивать. Мальчики в 12 лет с родителями уже отправлялись на лесозаготовки и сплав леса, даже участвовали в разборке заломов в порогах (НАКНЦ, ф. 1, оп. 6, д. 627, л. 3; д. 628, л. 25; ФА ИЯЛИ, № 3297/16). С 12 лет обязанностью мальчиков было самостоятельно управляться с лошадью и телегой (АНПВ, № 2/74, л. 52), а девочки с 11–12 лет начинали активно привлекаться к жатве (АНПВ, № 2/84, л. 59). В 1940–1950-х гг. 11–12 летние мальчики и девочки без сопровождения взрослых привычно преодолевали 25-километровый путь на весельной лодке от деревни Варишпелда до Куганаволока и обратно, сменяясь на веслах через две версты, как это было принято у взрослых (НАКНЦ, ф. 1, оп. 6, д. 490, л. 32; д. 627, л. 4). Девочек 11–12 лет, обладающих хорошо развитым чувством равновесия, привлекали к сплаву бревен кошелями по Водлозеру, как бы сейчас сказали, в силу производственной необходимости. В обязанность девочек входило крутить ногами съемное бревно барабана ворота с намотанным на него канатом, чтобы раскрутить канат полностью у места опускания на дно очередного якоря. Мальчики, а также взрослые выполнять такую работу не могли, поскольку теряли равновесие среди волн на вращающемся под ногами бревне, падали с бревна в озеро. Способность сохранять равновесие на бревне в озере без багра в руках, как утверждают водлозеры, девочки быстро теряли и не могли привлекаться к такой работе более двух-трех лет (АНПВ, № 2/58, л. 14, 22). Столь явная самостоятельность, а главное – ответственность, ложившаяся на деревенских подростков, явно противоречат приведенной выше цитате из работы супругов Волковых.