Константин Логинов - Традиционный жизненный цикл русских Водлозерья - обряды, обычаи и конфликты

На замок дверь в первую ночь запирали не для того, чтобы молодая не сбежала от мужа, а чтобы новобрачные были уверены, что им никто не помешает. Это было также магическое действие, предохраняющее от колдовской порчи. В сборнике быличек Водлозерья имеется рассказ о том, как колдун Колец «испортил» новобрачных именно на их брачном ложе. Молодым казалось, что Колец присутствует в комнате, танцует с ними, что он приказал в головной убор новобрачной положить стельки из ее обуви (Кузнецова, 1997, с. 109–110). Люди, которых новобрачные с испугу позвали в комнату, никого, кроме самих молодых, в ней не увидели. На другой свадьбе Колец сделал так, что молодые всю ночь дрались друг с другом, «чуть живы с вышки (комнаты на чердаке – прим. автора) спустились» (То же, с. 106; НАКНЦ, ф. 1, оп. 6, д. 628, л. 15). Этого результата Колец легко мог добиться силой внушения, которой был одарен от природы, по многочисленным рассказам информантов, как никто другой. Свадебная колдовская порча Колеца была таковой, что новобрачный с трудом, но выживал, а новобрачная умирала уже через неделю, реже – в течение года (Кузнецова, 1997, с. 106–11). Та к что охрана брачного ложа от свадебной порчи когда-то была одним из ключевых моментов обереговой магии во время свадьбы.

Когда на следующее утро дружка приходил будить молодых, он осведомлялся, как они спали, а свекровь смотрела по следам на простыне, удачно ли прошла первая брачная ночь. Если все было в порядке, она разбивала о дверь пустой глиняный горшок, и тогда гости могли еще раз пожелать молодым «столько сыночков, сколько кусочков» и поинтересоваться интимными подробностями брачной ночи. Вопрос на этот счет задавался выверенной традиционной формулой: «Лед ли пешал, шугу ли мешал? [29]» Ответ, впрочем, тоже был традиционным: «Лед пешал, шугу греб да бабу еб» (НАКНЦ, ф. 1, оп. 50, д. 1135, л. 24–25).

Свадебную простыню или рубашку-«целошницу» со следами крови в Водлозерье, по нашим сведениям, не демонстрировали и никаких обрядовых действий, характерных для общерусской традиции (Бузин, 2007, с. 330), над ними не производили. В Водлозерье неудача молодых на брачном ложе не воспринималась как предвестье грядущего неурожая и голода. Тем легче было ситуацию «спускать на тормозах» в тех случаях, когда невеста оказывалась не девственницей или же в первую брачную ночь расстаться с девственностью ей не удавалось. Без команды свекрови горшки не били, интимные вопросы не задавали. Молчаливо подразумевалось, что первому брачному соитию помешали проис ки колдунов, а вести в открытую разговоры на эту тему в продолжение свадебных мероприятий не полагалось.

К моменту обрядовой побудки соседки заканчивали топку бани для молодых и являлись пригласить их для помывки. Новобрачная шла впереди, демонстративно неся нижнее белье мужа, которое она должна была подарить ему в бане. Но попасть в баню беспрепятственно молодым никогда не удавалось. Всегда находились мужчины, желающие выпить. Чтобы получить свой выкуп, они не пускали молодоженов в предбанник, могли даже снять двери с петель и спрятать (НАКНЦ, ф. 1, оп. 6, д. 489, л. 65).

Те из женщин, кому были известны магические способы овладения «верховой» над мужем, старались воспользоваться ими, пока продолжались свадебные действа. Один из старинных способов можно было применить только в бане после первой брачной ночи и дефлорации невесты. Заключался он в следующем. Когда молодых в первый раз вели в баню, жена должна была проскользнуть туда раньше мужа, быстро раздевшись в предбаннике. Затем ей следовало столь же быстро сказать такие слова: «Баенный батюшка, я первой к тебе пришла. Сделай меня первой, первее и главнее моего мужа (имярек или назвать фамилию)». Тут же надо было схватить шайку с водой, промыть в ней глаза, уши, нос изнутри, сполоснуть волосы водой из пригоршни, промыть грязь под ногтями, кожу между пальцами, смыть кровь от дефлорации и сперму мужа с вульвы, лобка и промежности. Этой водой надо было с размаха плеснуть из ковшика на мужа, как только он войдет. Остальную воду надо было приберечь, чтобы подсунуть мужу, когда он вздумает омыться или облиться (НАКНЦ, ф. 1, оп. 6, д. 490, л. 59). Иногда остаток воды в бане не использовали, а сохраняли, чтобы потом ею напоить мужа. Считалось, если муж отведает этой воды четыре раза, он во всем будет слушаться жену, не станет ей перечить даже в мелочах (НАКНЦ, ф. 1, оп. 6, д. 628, л. 20). Кроме того, подавая после бани мужу белье, каждая молодая знала, что оно уже пропитано ее потом до свадьбы, чтобы муж крепче любил.