Юрий Чайковский - Мысы Ледовитого напоминают

Что же было тогда основой «достатка»? Ответ по сути дан тоже Колчаком: даже мяса тех трех медведей, чьи шкуры он нашел на острове, «хватило бы партии на большую часть зимовки» [3, с. 517]. А ведь сами брошенные шкуры ясно говорили об избытке шкур. Кроме того, Успенский обнаружил у избушки Толля позвонки крупного моржа [5, с. 66]. Словом, путешественники, вероятно, сделали во льду достаточный запас мяса, прежде чем расстались в конце августа на восточном берегу, у перешейка. Ученые отправились в обход острова, поручив охотникам строить дом, уверенные в достатке, явно не собираясь уходить на «Заре». В таком случае ноябрьская фраза «провизии имеем на 14–20 дней» касалась не всего наличного запаса. Людям теперь предстояло самим тянуть нарты, на которые Толль намеревался погрузить 8 пудов геологических образцов (на берегу их осталось 120 кг [7, с. 188], не считая той части, которую увез отряд Колчака; если бы Толль собирался эти ящики оставить, то указал бы в записке место их нахождения), так что взять большой запас было невозможно. Да и потребности в нем уходившие не видели: на острове они оставили астрономические средства (круг Пистора и навигационный альманах [4, с. 154]), т. е. рассчитывали идти прямо по компасу, а не искать ледяные «мосты» и не дрейфовать на льдине. В таком случае путь до склада на о-ве Новая Сибирь не превышал бы 150 км.

Встают вопросы. Первый: если остался склад на о-ве Беннета, то где он? Поскольку никто не искал его, то остается лишь указать маленький гурий на медвежьей шкуре, обнаруженный Колчаком [4, с. 153], и оленьи скелеты, обнаруженные Успенским [6, с. 202], а также напомнить, что склады Толля вообще трудно было находить — не только нынешним следопытам [8], но и самому Толлю [9]. Второй вопрос: коль скоро склад не найден, то нельзя ли объяснить ссылку на «достаток» иначе? О другой версии скажем в разделе «Крах». И третий: что заставило людей уйти в самое безнадежное время? Ведь нехватка продуктов должна была стать очевидной еще в сентябре. Тогда, судя по погодным данным, у берега должна была исчезнуть открытая вода, а с нею и морские звери, и надо было спешить уходить через дрейфующие льды посветлу, как Де-Лонг. Толль знал, что полынья никогда не замерзает [1, с. 140] и что поэтому ждать полярной ночи нелепо, однако отряд дождался ее, как это издавна делали охотники, возвращавшиеся на материк с более южных островов. Создается впечатление, что распоряжался теперь не Толль, а двое охотников. Оно усиливается при знакомстве с жилищем полярников.

Итак, ученые ожидали застать на северо-востоке острова дом. Однако, вернувшись на перешеек, они смогли убедиться, что строительство дома даже не начато — никто из бывших с тех пор на острове не видал там никаких следов сруба. Что же произошло?

Хорошо известно, что охотники едва согласились идти с Толлем даже на лето, и биограф Толля П. В. Виттенбург писал: «Вынудить Толля оставить в такой неблагоприятный момент остров Беннета, по нашему мнению, могло угнетенное состояние его спутников — двух промышленников» [1, с. 185]. Легко понять, как восприняли они приказание строить дом, отданное, когда ждали «Зарю». Мы никогда не узнаем, чем охотники объяснили свой отказ строить, но ясно, что открыто бунтовать им не требовалось, так как у них были вполне мирные отговорки. Место было указано неудачное, продуваемое всеми ветрами. Вероятно, это чувствовал и сам Толль, поскольку его рукою на карте Зееберга пояснено: «Здесь изобилие плавника». Это была лишь половина правды: на южном берегу перешейка был плавник, с северного же берега можно было постоянно глядеть на горизонт, а Толль за этим на остров и прибыл. Дело в том, что его сжигала страсть — открыть мифическую землю Санникова.

О поисках этой земли есть большая литература [1], здесь же отметим, что на о-ве Беннета часты туманы и увидеть северный горизонт Толль не смог, о чем и сообщил в последней записке. Легко понять его решение, принятое в конце августа, — остаться на острове и ежедневно глядеть на север. Тогда охотники не протестовали, а теперь, когда прочно установились морозы, могли заявить, что здесь ставить дом нельзя. Избушка появилась южнее, под прикрытием скал, защищающих от южных ветров, господствующих в этом регионе зимой. Возможность видеть северный горизонт была игнорирована, и это понятно: день стремительно убывал. Но значит, Толль собирался жить здесь зимой. Наоборот, охотники теперь уже открыто намеревались покинуть остров, т. е. конфликт стал явным, — это очевидно, когда ознакомишься с тем, что было построено.