Андрей Соколов - Кларендон и его время. Странная история Эдварда Хайда, канцлера и изгнанника

В декабре 1660 года Конвенционный парламент был распущен, новый, Кавалерский, начал заседания в мае 1661 года. Он просуществовал до 1679 года, поэтому его иногда называют «вторым Долгим парламентом». Название «Кавалерский» объясняется господством в нем ультрароялистов, засилье которых со временем все больше беспокоило Кларендона, хотя первоначально не было очевидно, какой характер он приобретет. Сначала канцлер опасался не засилья роялистов, а успеха пресвитериан. Это видно из его письма графу Оррери, написанному в марте, сразу после выборов. Оно содержало просьбу повлиять на депутатов: «Я нахожу, что, несмотря на плохие результаты выборов в городской совет Сити (туда избрали четверых пуритан — А. С. ), ужасные, зловредные и раскольнические попытки пресвитерианского духовенства, обращавшегося со своих кафедр к пастве с призывами, как и в 1640 году, выборы в королевстве прошли хорошо. Я уверен: мы получили очень трезвый парламент, который горячо и заботливо выкорчует гнилые корни, из которых произрастают восстания, наделит короля законной силой, улучшит его доходы. Забудется дурное, что произошло, не будут допущены дискуссии, предшествовавшие этому. Они [парламентарии] должны отвергнуть Ковенант и не позволить кому-либо хорошо думать о нем. В парламенте есть несколько лиц, достойных Вашего разговора» [8, 407–408 ]. В избранном парламенте было порядка ста человек, прежде заседавших в Долгом парламенте. Это делало маловероятной ситуацию, при которой он превратится в послушное орудие короны. По данным Холмса, симпатии вновь избранных коммонеров распределились так: твердые сторонники двора — 297 человек; твердые противники двора — 95; «болото» — 126 [54, 422 ].

Между тем, партия «сторонников двора» отнюдь не была настроена следовать во всем намерениям правительства. Большинство Кавалерского парламента, выражавшее интересы джентри, которое считало себя вправе на разного рода компенсации, выдвинуло реакционную программу, главные идеи которой были изложены в речи нового спикера сэра Эдварда Турнора при открытии заседаний. Он, в частности, сказал: «Мы переболели реформаторством; наши реформаторы были разных возрастов, полов и степеней, всех профессий и занятий. Сапожник, забыв о колодках, занялся не своим делом. Эти новые государственные деятели взялись за управление, что стало болезнью и чумой для нации. Их законы писаны кровью, их жестокость сделала суды подобием скотобоен; богатых обвиняли за любое сказанное слово, бедных превращали в рабов». При республике произошла интоксикация людей, ложно уверивших, что они сами собой управляют. Говорят: у персов после смерти правителя объявляют пять дней вседозволенности, когда каждый может убивать, грабить и разрушать. То же случилось после гибели Карла I. Основываясь на библейской легенде, он восклицал: лучшим исцелением от укуса огненного змея будет медный змей. Турнор не преминул упомянуть о крестьянских вождях Уоте Тайлере и Джеке Кеде, о «фанатиках более позднего времени», сжигавших книги и законы. Но в Англии всегда находились люди, «способные восстановить нашу чистоту, достоинство и законы» [11, IV, 202–204 ]. В ответной речи канцлер согласился со спикером, но и мягко поправил его. Хайд поддержал Турнора в том, что новый парламент наилучшим образом выражает интересы и устремления народа, рыцарей и горожан, но сказал об озабоченности, что во время выборов были случаи спаивания избирателей, что нельзя оправдать радостью от реставрации. Он согласился с Турнором, назвав «сумасбродством» попытку установить республиканскую форму правления, и добавив, имея в виду Генеральные Штаты, сравнение: «Это как если бы голые индейцы попытались одеться по французской моде». Однако он смягчил высказывание спикера о «сапожнике», вознамерившемся управлять государством: «Никто не может принижать простой народ Англии, который, по правде, лучший, самый честный и мудрый из народов мира, обладающий привилегией, если хотите, прерогативой, быть представленным лучшими, самыми образованными, состоятельными и мудрейшими лицами в данной нации». В единстве «благородных представителей, заседающих в общинах Англии, с простым народом, состоит главный компонент лекарства, которое излечит зараженные республиканскими фантазиями мозги». Чтобы «наша монархия не была подорвана Пятой монархией, никакой человек не должен быть лишен защиты со стороны правительства, даже если он заявил, что его ненавидит. Нужно уничтожить корни антимонархических принципов» [11, IV, 205–207 ].