Михаил Хлебников - Союз и Довлатов (подробно и приблизительно) [litres]

Муж красавицы Эллендеи и отец троих детишек. (А казался таким вялым.)

Юмористическое эссе, на мой взгляд, куда ближе к реальности по сравнению с мемуарами Ефимова. Для Проффера неизвестные советские гении не слишком различимы. Есть несколько знаковых текстов, среди которых и «Москва – Петушки», которые следует издать вне очереди, а все остальные составляют фон. Хор тоже нужен. Для сопровождения вокальной партии. В этом отношении слова Ефимова об отношении Проффера к нему как к процветающему писателю, шагающему от успеха к успеху, следует признать некоторым авторским преувеличением. Доказательство простое – наделенный вкусом и знающий рынок Проффер не спешит публиковать сочинения Игоря Ефимова. Если судить по неоконченным мемуарам Проффера, то его больше интересовало литературное прошлое, чем настоящее. С видимым удовольствием вместе с женой он посещает вдов великих, ставших великими вдовами: Надежду Мандельштам, Лилю Брик, Елену Булгакову. С ними у владельца «Ардиса» сложились доверительные отношения. Об их глубине свидетельствует следующий выразительный эпизод. Профферы общаются с вдовой Мандельштама:

Однажды мы говорили о том, какие книги могли бы ей прислать, и я почему-то затронул тему порнографии. Она сразу заулыбалась и сказала притворно-умоляющим тоном: «Ах, если бы вы прислали мне какую-нибудь порнографию! Обожаю порнографию!» Позже Эллендея принесла ей Cosmopolitan, и они обсудили типичные статьи.

Н. М. отнеслась к этому с большим интересом. С журнала разговор переключился на Hite Report. Эллендея рассказала ей о темах, рассмотренных в этой работе (мастурбации, стилях сексуального поведения, лесбийстве). «Правда, – сказала Н. М., – можете прислать мне экземпляр?» Мы прислали. В следующем году (1978) его привезла Кристина Райдел. По ее словам, они с мужем, Уэйном Робартом, преподнесли Н. М. несколько вещей. Прежде всего – разные сорта чая «Твайнинг» и три куска затейливого английского мыла с рельефной короной по случаю серебряного юбилея королевы…Кристина дала Н. М. Агату Кристи и Ф. Д. Джеймс – Н. М. выразила сомнение, что та будет так же хороша, как Агата Кристи, но обещала попробовать прочесть. Последним Кристина вынула Hite Report и напомнила ей разговор с Эллендеей. Н. М. рассмеялась и сказала что-то в таком смысле: ну, сейчас я ни на что не годна, болею. Но завершила с широкой улыбкой, что тотчас примется за Hite Report, когда они уйдут, – развлекусь, по крайней мере. Немногие русские дамы восьмидесяти лет отреагировали бы так же.

Что-то подсказывает – Ефимова вряд ли баловали чайком и мылом с коронами. Да и просвещать о «стилях сексуального поведения» его также не спешили. Из современных авторов абсолютным признанием у Профферов пользовался только Бродский. Что касается отношений Ефимова с «Ардисом», то тут есть один примечательный момент. Как я уже сказал, Профферы не горели желанием печатать Ефимова. Обращаемся к мемуарам Ефимова. Новый потенциальный бестселлер от автора также в будущем сверхуспешной «Практической метафизики» – «Метаполитика»:

Приезжавшие из Москвы Копелевы передали пакет от Профферов – гранки готовившейся к изданию «Метаполитики». Впоследствии я узнал, что текст набирал Лев Лосев, подрабатывавший в «Ардисе» редактурой и корректурой… Видимо, тогда же, в «Ардисе», книга попалась на глаза Бродскому, который потом предлагал американским университетам дать мне прочесть по ней курс для студентов и аспирантов факультета политологии.

Примечательный текст. Профферы, два раза упоминается «Ардис». Что должен подумать читатель? Да, книга вышла в «Ардисе». Ничего подобного. В 1978-м «Метаполитика» выходит в Strathcona Publishing Company – издательстве, зарегистрированном в Детройте. «Ардис» выступал лишь как дистрибьютор книги. Другими словами, Профферы не захотели печатать «бестселлер» в своем издательстве. Безусловный удар по самолюбию Ефимова вынудил его даже десятилетия спустя маскировать провал. Возвращаемся к эссе Довлатова о Карле Проффере.

Несмотря на еще свежую тогда обиду, из ардисовских подвалов пришла весточка – укоризненное письмо в защиту хозяина. Ефимов вменял Довлатову неуважительное отношение на примере возмутительного «вялого тюфяка», предлагал заменить ужасное вино «Семь, семь, семь» на портвейн «Три семерки». Если у кого-то были сомнения по поводу чувства юмора у Ефимова, думаю, что они рассеялись. Тут можно заметить, что скромный успех детских сочинений автора «Взрывов на уроках» объясняется во многом патологическим отсутствием чувства юмора. Для детского сознания серьезность равняется скуке.