Иван Оченков - Царь [СИ]

— Отводи людей, — крикнул я Вельяминову. — Нечего их даром терять!

— И то верно, — тряхнул он головой и умчался командовать.

— Ну куда тебя нечистый поволок, — лишь покачал я ему в след головой. — Посыльных нет, что ли?

— Похоже, что сегодняшний день за вами, ваше величество.

— Что ты сказал? — обернулся я к Михальскому, не расслышав.

— Я говорю, вы добились победы и теперь нужно воспользоваться ее плодами.

— Боюсь, друг Корнилий, я свалял хорошего дурака.

— Почему вы так говорите? — изумился бывший лисовчик.

— Потому что я взял с собой лишь кавалерию. Будь со мной моя пехота и пушки, Владислав с Ходкевичем никуда бы не ушли отсюда. А теперь нужно отступать, пока поляки не очухались и не поквитались.

— Что прикажете делать с пленными?

— И много их?

— Примерно пять сотен.

— Вот как? Я полагал их несколько больше.

— Слишком ожесточенно сопротивлялись, — пожал плечами Михальский, — стрельцы и драгуны так рассвирепели, что не стали брать пленных. Те немногие, что выжили, взяты рейтарами.

— Лучше бы и их вырубили, — пробурчал я, — чтобы не задерживали.

— Это недолго, — безучастно откликнулся тот.

— Да ладно тебе, и без того меня католики редкостным душегубом ославили. Раз уж захватили, погоним к себе. К тому же дел в стране невпроворот. Каналы рыть, шахты копать… пригодятся куда-нибудь.

— Угу, — согласился литвин, — трофеи тащить.

— И много трофеев? — оживился я.

— Одних пушек полтора десятка, но тяжелых только четыре.

— Ладно, пойдем посмотрим, что там за пушки, стоит ли связываться.

В захваченном лагере, между тем, царила суета. Ворвавшиеся ратники кинулись было делить трофеи, однако Пушкарев быстро пресек все эти поползновения и велел собирать добро и грузить его на уцелевшие возы. Драгуны сначала немного повозмущались, но повинуясь приказу Панина, притихли и включились в работу. Ну, тут, я думаю, Анисим с Федором договорятся. Потом на привале поделят по числу ратников, как не раз уже бывало. Рейтары, а точнее холопы служащих в рейтарах и кирасирах дворян, тем временем занимались разоблачением павших в бою шляхтичей, казаков и валахов. Немногих уцелевших согнали в кучу и позволили перевязать друг другу раны. Пленники тоже довольно ценная добыча. Люди знатные и богатые могут заплатить за себя выкуп, а всех прочих вполне можно похолопить. Обычаи войны, ничего тут не поделаешь.

Я как раз закончил осматривать трофейные пушки и пришел к выводу, что хоть и не бог весть что, а все равно в хозяйстве пригодится и велел прихватить их с собой. Проезжая мимо рейтар, я обратил внимание, как один из пленных, молодой шляхтич – почти мальчик пытается отстоять от экспроприации свою шапку. Однако пленивший его ратник, очевидно, решил, что хорошую лисью шапку может, чего доброго, забрать кто-нибудь другой, и недолго думая, схватившись за нее одной рукой, другой дал увесистую затрещину. Пленник, как видно, не ожидал такой подлости и упал, оставив свой головной убор в руках захватчика. Но каково же было удивление у всех присутствующих, когда он поднялся. По его плечам раскинулись две туго заплетенные косы цвета спелой пшеницы.

— Девка! — удивленно воскликнул рейтар, продолжая держать ее шапку в руках.

— Черт возьми! — вырвалось у едущего рядом со мной телохранителя.

— Что, узнал, — усмехнулся я.

— Нет, ваше величество, я никогда раньше не видел ее. Неужто это…

— Любезная панна Карнковская, — воскликнул я по-польски, подскакав ближе. — Могу я поинтересоваться, что вы здесь делаете?

— Вы?!! — отшатнулась девушка.

— Увы, прекрасная панна, уж не знаю, кого вы рассчитывали здесь увидеть, но это всего лишь я. Но вы не ответили на вопрос.

— Я здесь оказалась совершенно случайно, — помялась полячка. — Моя лошадь понесла перед самым боем.

Я внимательно посмотрел на свою давнюю знакомую. С момента последней встречи девушка сильно переменилась. Тогда она была еще совсем юной девчонкой, а теперь передо мной стояла… такая же девчонка, только чумазая от порохового дыма и, кажется, крови.

— Вы ранены?

— Нет, не думаю…

— Ну, то, что вы, милочка, не думаете, совершенно очевидно. Иначе бы не оказались в подобной ситуации.

— Меня освободят! — вспыхнула гордая полячка.

— Всенепременно! — хмыкнул я в ответ. — Но может, пока вас не освободили, вы отправитесь со мной?

Панна Агнешка на мгновение задумалась, но тут в разговор вступил пленивший ее рейтар.

— Не обижай, государь, своего верного холопа, — насуплено пробурчал он. — Моя добыча!