Йосеф Мацек - Гуситское революционное движение

Открытые выступления против церкви происходили и в чешских городах. Уже в 1412 году ремесленники и бюргеры в Новом Быджове восстали с оружием в руках против тамошнего монастыря и атаковали его крепкие стены. В Оломоуце в 1415 году, в связи с казнью Гуса, по приказу патрициата были сожжены двое бюргеров. По некоторым отрывочным сведениям в 1416–1419 годах в Будеёвице, Домажлице и Бероуне происходили волнения, во время которых у приходских священников и у владельцев церковных бенефициев отнимали их владения. До нас дошли королевские грамоты, направленные против подобных нападений на церковь только в этих трех городах. Однако более чем правдоподобно, что так же действовало бюргерство всех тех городов, где власть патрициата была в той или иной степени ослаблена. В 1414 году в Клатови, Жатце, а в 1417 году в Лоуни монахам и прелатам устроили настоящую резню. Выступления против церкви происходили и в Пльзене, где борьбой бедноты и мелких ремесленников руководил проповедник Вацлав Коранда; то же происходило и в панском городе Усти Сезимово. Окрестности Усти Сезимова уже давно являлись средоточием народной ереси; еретики выражали свой протест против феодализма, отрицая догматы и уставы католической церкви и примыкая к мелким странствующим священникам-проповедникам. Проповедь Гуса в Козьем Замке еще более усилила борьбу крестьянства и мелкого бюргерства против старого порядка. Здесь дело дошло до резких выступлений, направленных против церковной иерархии. В 1419 году города Пльзень, Клатови, Жатец, Лоуни и Усти Сезимово становятся центрами революционного движения. Многочисленные выступления предшествующих лет подготовили их население к восстанию.

Но особенно сильными были волнения в пражских городах, где за десятилетие, предшествующее началу гуситского революционного движения, произошли крупные выступления бюргерства и бедноты. Еще в 1412 году в связи с деятельностью Гуса произошли волнения в Праге. Пражские улицы были свидетелями огромного скопления народа, причем дело дошло до открытых сражений между стражниками городского совета и народом. Тогда же, несмотря на предостережения и просьбы Гуса, коншелы [90] Коншелы — члены городского совета. — Прим. ред. Старого Места приказали обезглавить трех подмастерьев, которые открыто выступили против продажи индульгенций папскими сборщиками. «Многое еще происходило в те дни: каждый день объявляли запрещение сходиться к ратуше, но чем больше приказывали, тем больше людей сходилось; и где бы их ни разгоняли, они вскоре опять собирались и вместе обсуждали все, что случилось в эти дни» [91] Tamtéž, str. 37. .

Жизнь тех, кто был виновен в смерти трех подмастерьев, висела на волоске. Бюргерство и беднота, собравшиеся у ратуши, дали почувствовать староместскому патрициату, какую силу они представляют. Они завладели телами казненных юношей и по велению магистра Яна из Ичина в торжественной процессии понесли их в Вифлеем. Так рос справедливый гнев пражского люда, гнев, который не могли сломить ни тюрьма, ни другие кары, обрушившиеся на головы многих участников этой демонстрации.

Ян Гус не принял участия в торжественном погребении трех казненных юношей. Он также не использовал их казнь, чтобы открыто призвать народ к восстанию. Сдержанность Гуса вызвала недовольство пражского люда. В народе говорили, что стражники и коншелы замкнули уста магистру. Однако патрициат хорошо знал, что Вифлеемская часовня в руках магистра Яна — постоянная угроза их спокойствию. В октябре 1412 года Вифлеемская часовня подверглась вооруженному нападению, однако студенты защитили магистра и отстояли часовню. Отъезд Гуса в деревню отнюдь не содействовал «водворению порядка». В ноябре 1413 года были обезглавлены два патриция, коншелы Домшик и Ченек — так бюргерство, на короткое время овладевшее ратушей, выразило свой протест. Эта казнь была лишь прелюдией последующих кровавых судов и казней, которыми полна история Праги. Старый летописец с прискорбием говорит о борьбе бюргерства с патрициатом: «О, сколько на моей памяти обезглавлено в Праге горожан, людей именитых, начиная от пана Домшика и пана Ченека. Убитыми можно было бы заселить «большую улицу! А все это сделали гордость да зависть, ибо везде одни желают подняться над другими, желают власти в Праге, желают получить долю в управлении, дабы обогатиться» [92] Tamtéž, str. 113. .

Сожжением магистра Яна, любимца пражского народа, церковь только подлила масла в огонь. Уже в ноябре 1415 года волнением была охвачена вся Прага, народ нападал на богатых священников, на монастыри, церкви, приходы. У священников были конфискованы полученные ими доходы, а у сопротивлявшихся священников были отняты бенефиции и отданы сторонникам магистра Яна. Это решительное выступление народа, сопровождавшееся изменением состава городского совета, обеспечило спокойствие, по крайней мере, на два года. Однако королевский двор оказывал церкви все более решительную поддержку, поскольку при дворе прекрасно понимали, что эти изменения могли повести к революционному взрыву и, следовательно, угрожали самому трону. В Старом Месте, где жили наиболее богатые немецкие патрицианские фамилии, было спокойно. Напротив, в Новом Месте, городе ремесленников и бедноты, постоянно вспыхивали мелкие раздоры между бюргерами и приходскими священниками, причем дело доходило до кровавых стычек (подобных той, которая произошла в 1419 году на Поречье, у ев. Михаила в Опатовице на Новом Месте). Возврат к прежним порядкам стал возможен лишь после 6 июля, когда король назначил коншелами Нового Места одних только противников Гуса. Последние немедленно начали наступление на революционные силы. Стремясь воспрепятствовать концентрации этих сил, они запретили все проповеди и изгнали бедных гуситских проповедников.