Йосеф Мацек - Гуситское революционное движение

В отличие от ораторов бюргерской оппозиции, которые стремились превратить революционную программу в систему чисто теоретических положений, народная ересь делала из нее самые крайние выводы. Средоточием еретических движений была прежде всего южная Чехия. Южночешская ересь была связана с еретическим движением в Австрии. Эти еретические секты, выступающие против католической догматики, известны под общим наименованием вальденсов — от вальденских сект XII и XIII веков, — однако у них не было определенной организации. Основным источником для них являлось «Священное писание», которое мог толковать каждый верующий. К проповедникам, которые толковали библию в духе, враждебном феодализму, стекался деревенский люд, который, присоединяясь к еретикам, выражал тем самым свой протест против феодального гнета. Наиболее важным в деятельности южночешской и верхнеавстрийской еретических сект следует считать восстание 1340 года. Были совершены нападения на дворы и замок панов из Индржихова Градца; феодалам потребовалось напряжение всех сил и помощь инквизиторов, чтобы подавить это движение. Однако следы народной ереси сохранились в южной Чехии до начала XV века. Не случайно, разумеется, именно здесь возник один из центров революционного движения — Табор. Проповедники-хилиасты, учение которых сложилось на основе народной ереси и хилиастических пророчеств о неотвратимо близящемся конце света, дали народу подлинно революционную идеологию. Они стремились вернуться к раннехристианской церкви, а возврат к ней означал по существу уничтожение всего тогдашнего строя. Проповедники говорили, что на дымящихся обломках старого мира воздвигнется новое «царство христово», в котором не будут «обирать бедноту», не будет «оброков и налогов», а все будут жить вместе, как браться и сестры. В борьбе за этот идеальный мир поднялось крестьянство и городская беднота, за него они, рискуя жизнью, шли в бой против защитников старого строя, против эксплуататоров.

Если бюргерская оппозиция играла роль организатора и вождя, то беднота была движущей силой гуситского революционного движения, его горячо пульсирующей кровью. Раздоры в среде эксплуататоров, союз с могущественной бюргерской оппозицией обеспечили успех первого натиска бедноты: вновь основанный Табор был в ее руках, Новое Место, где протекала деятельность Желивского, приобретает несравненно большее значение, чем Старое Место. Но как только произошел спад революционной волны, как только во главе движения оказалась бюргерская оппозиция — с гегемонией бедноты было покончено. Прежде всего бюргерство ликвидировало в Таборе общность имущества (1421 год), а вскоре путем убийства избавилось от Желивского (1422 год). Бюргерской оппозиции был расчищен путь к гегемонии.

Если исходить из расстановки классовых сил в гуситском революционном движении, историю этого движения можно разделить на следующие периоды:

1. Период, когда у власти стояла беднота (1419–1421 годы).

2. Период, когда у власти стояла бюргерская оппозиция (1421–1434 годы).

3. Липаны и поражение гуситского революционного движения (1434–1437 годы).

Сожжение Яна Гуса и Иеронима Пражского и начало революционного движения. — Борьба между королем и панством, а также между низшим дворянством и панством как свидетельство противоречий внутри правящего класса. — Народные волнения в городах (Ческе Будеёвице, Домажлице, Бероун Клатови, Жатец, Усти Сезимово, Пльзень). — Прага — арена революционной борьбы. — Микулаш из Дрездена. — Ян Желивский как идеолог революционной бедноты. — Восстание бедноты 30 июля 1419 года в Праге. — Деятельность народных проповедников в деревне. — Уход в горы. — Горы и пять городов как первые центры революционных сил. — Попытка концентрации революционных сил в Праге в ноябре 1419 года. — Значение ухода в горы.

Сожжение Яна Гуса ускорило выступление революционных сил в Чехии. Для широких народных масс казнь Гуса, мученически погибшего на костре, послужила сигналом к борьбе за создание лучшего, более справедливого, социального строя. Через год в Констанце на костре погиб верный друг Гуса — Иероним Пражский, который не побоялся явиться в Констанц, где собралась вся свора церковных сановников. Иероним, подобно Гусу ощущая свою кровную связь с родной страной, с чешским народом, несмотря на временное колебание, гордо, перед лицом всего собора, объявил себя сторонником и поборником чешской идеи исправления церкви «во главе и членах». До самой последней минуты, даже всходя на костер, Иероним был полон светлого оптимизма, глубокой веры в правоту своего дела. Он «весело и охотно шел к своей гибели, не боясь ни огня, ни мук, не страшась позорной смерти» [85] List Poggia Florentského, AC, III, str. 202. .